Один из этих первобытных охотников держал его куртку и разглядывал её, даже нюхая. Очевидно, вытаскивание куртки, подложенной под голову, и разбудило Богдана, а иначе он спал бы и дальше.
«Ну и опростоволосился же я, – подумал Богдан. – В прошлый раз меня сонным снадобьем опоили, сейчас сам напился. Ладно, хоть глотку не перерезали или снова не связали. Наверное, можно будет договориться. Пообщаюсь с африканскими племенами…»
Увидев, что странный белый человек открыл глаза, тёмнокожие вскочили, но куртку не выпустили. Из внутреннего кармана выпал узелок с гравигранатами и, развернувшись, высыпался горсточкой шариков вниз.
– Да ты что, придурок, делаешь! – заорал Богдан, непроизвольно протягивая руку к куртке.
Африканцы пружинящее отпрянули и оскалились, а один из них, у которого были свободны руки, махнул кремневым ножом в опасной близости от пальцев Богдана. Второй закричал на гнусаво-гортанном языке. Ему ответили несколько голосов снизу, охотник крикнул что-то в ответ.
Несколько секунд полулежащий Богдан и эти охотники саванны смотрели друг на друга. Богдан потерял все гранаты, но у него по-прежнему оставались лучемёт и полевой нож, которые он засунул под свободную шёлковую рубашку.
Один из охотников, тот, что размахивал ножом, стал что-то визгливо говорить Богдану, тыкая своим каменным орудием вниз – видимо, приказывал спускаться.
– Ну, сейчас, как же! – пробормотал Богдан, вытаскивая лучемёт.
С пониманием возможных причинно-следственных связей у этих диких охотников, похоже, всё было в порядке. Как только Богдан начал шарить под рубахой, тот, что держал куртку, бросил её, и оба, выставив ножи, двинулись на землянина.
Насколько помнил Богдан, лучемёт был установлен на весьма жёсткий комбинированный ударно-импульсный режим, поскольку в саванне могли случиться инциденты с крупными зверями. Например, свалить тех же венценосных слонов лёгкими ударами просто не получилось бы. Но сейчас не оставалось времени что-либо переключать, и юноша нажал на спуск.
Темнокожих охотников, масса которых была невелика, одновременно подожгло и свалило с ног. Кусками горящей и верещащей плоти они рухнули с дерева. Внизу заорали и забегали.
Стараясь двигаться как можно тише, чтобы не качался весь навес, Богдан подобрал куртку и проверил потайной карман и всё вокруг. Его расчёт оказался верным: из развязанного узелка с гранатами одна завалилась в карман и там и осталась, а ещё одну он нашёл в плотном сплетении тонких веток и листьев. Все остальные полтора десятка провалились вниз.
Понимая, что сейчас в него могут полететь копья и даже стрелы, если этим людям знакомы луки, Богдан осторожно выглянул из-за края навеса.
Картина, представшая перед ним, удручала: внизу стояли человек шесть мужчин и держали наготове копья и луки, которые, к сожалению, у них имелись. Ещё двое осматривали дымящиеся останки первых повстречавшихся с Богданом членов племени, постоянно обмениваясь с копьеносцами и лучниками короткими крикливыми фразами. Чуть в стороне стоял седой мужчина, словно контролировавший действия более молодых охотников. В руке он тоже держал копьё.
Вокруг «баобаба», насколько позволяли ветви, можно было заметить несколько волокуш, какой-то скарб, завёрнутый в шкуры и уже частично распакованный. Рядом с кучами скарба околачивалось ещё человек тридцать мужчин – все с луками, копьями и дубинками. Из-за тюков на волокушах высовывались лица женщин и детей.
Как только голова Богдана высунулась из-за края навеса, воины чуть отскочили – они уже хорошо уяснили, что странного незнакомца стоит опасаться. Но вождь заорал на них и охотники вскинули луки, прицеливаясь, а копьеносцы угрожающе отвели копья для броска.
Богдан отпрянул назад, прижимаясь к стволу и стараясь, чтобы толстые ветви, на которых покоилось его временное убежище, хоть немного защищали его от стрел и копий. У него снова не осталось выбора. Это только в посредственных фильмах или книжках встречи с дикарями происходят на уровне доброжелательных улыбок и жестов, тыканий друг друга в грудь с целью обозначить собственные имена. Потом следует обмен знаками внимания, меновая торговля и прочие пошлые атрибуты придуманных сцен.
В реальности всё не так – разность культур и психологий поведения диктует несовместимость, и лучше всего это описал Джек Лондон в своих «Рассказах Южных морей». В данном же случае знакомство вообще пришлось начать с убийства двоих членов племени, и вряд ли теперь удастся договориться миром.
Но в любом случае, особенно после истории с Лао и Вэнем, Богдан и не отдался бы в руки местных жителей, тем более дикарей, не зная языка, не имея возможности что-то объяснить прямо сейчас и не понимая в дальнейшем, что против него могут замыслить.
«Если уж путешествовать здесь, то только маскируясь под местного, – подумал Богдан. – Хотя под этих мне вряд ли замаскироваться…»
Очевидно, пока он спал, кочевавшее племя решило устроить стойбище под «баобабом». Дикари заметили вырезанные в толстой коре дерева углубления, по которым Богдан залезал наверх, и взобрались вслед за ним. Они наткнулись на спящего Богдана и решили обследовать его вещи, пока хозяин этих вещей почивает.
Копий и стрел в него пока не летело, хотя внизу продолжал покрикивать вождь. Богдан снова осторожно выглянул и увидел, что к баобабу подошло ещё несколько охотников, а трое, видимо, подчиняясь приказам вождя, уже лезли вверх.
– Вот же ё-пэ-рэ-сэ-тэ! – с досадой проворчал Богдан и бросил вниз гранату – ничего иного просто не оставалось.
Он думал, что придётся бросить и вторую гранату, чтобы положить как можно больше мужчин, а потом слезать и, прикрываясь огнём из лучемёта, просто убегать из расположения стойбища, которое ещё толком-то и не успели развернуть. План был довольно жесткий, но единственный, который обеспечивал ему более или менее гарантированное выживание. Как и в первый день встречи лицом к лицу с рыцарем Бафометом, Богдан не хотел никого убивать, но к настоящему времени суровая практика странствий приучила его к чёткому пониманию, что своя жизнь гораздо ценнее жизни чужих людей, а потому не нужно колебаться в вопросах защиты собственной жизни и свободы, пусть и самыми радикальными методами.
Граната сработала, но Богдан находился на предельном расстоянии от точки «взрыва», и его ощутимо ударило гравитационным импульсом. В глазах потемнело, но он не потерял сознания, а тем, кто находился внизу, пришлось плохо. Но тут случилось то, на что Богдан не рассчитывал: гравитационный импульс надломил одну из несущих ветвей, поддерживавших настил, сооружение накренилось и сползло вниз на останки дикарей.
Матерясь и чертыхаясь, Богдан шмякнулся о землю. Падение немного смягчили ветви настила, которые упали прежде него, но удар получился впечатляющим. Если бы не укреплённые во время первичной медицинской коррекции скелет и мышцы, скорее всего, он получил бы серьёзные травмы и переломы. В любом случае, правую ногу, кажется, он подвернул, а из носа лилась кровь, то ли от удара, то ли из-за контузии при распространении гравитационного импульса. Разорвавшийся при падении бурдюк окатил его водой, что немного помогло придти в себя.
