— Вам верят, ваше высочество, — тихо сказал отец Пао, — тебе верят, Синагет. Мы молимся ежедневно за тебя. А что касается недостоинства… ты права. Ты и в самом деле недостойна власти. Но проблема в том, что ее никто не достоин. И раз Господь привел тебя на это место, ты должна сделать все возможное… для людей, для Леды. Не рассуждая и не думая о себе — даже о своем недостоинстве.
Я озадаченно взглянула на священника. Да, так мне еще не приходилось смотреть на проблему. До сих пор меня мучил этот вопрос. У шибагов все просто — кто сильнее, тот у власти. Бери власти столько, сколько хватит твоих сил и куража. Мне казалось, что в обычном мире значение имеют еще и моральные качества властителя. Конечно, некоторые — тот же ПАСВОМ — захватывают власть по-пиратски, есть сила — бери власть. Но ведь мы не ПАСВОМ… Королева должна быть образцом, белым цветком непорочности.
Но ведь и отец Пао прав. Это всего лишь эгоизм, мысли о себе — то ли место я занимаю, да как я выгляжу, да кто что скажет. Впервые в жизни, наверное, у меня появились такие мысли. Но думать надо о деле и о моем народе.
— Ты знаешь, Лел собирался командовать сам. Когда мы с тобой только начали знакомиться. Мы все были счастливы найти тебя, — сказала Кейро, — Но мы считали тебя только символом. Вроде знамени. А оказалось… ты как-то сразу все взяла в свои руки.
Я усмехнулась. Что ж, я заметила, что Лел собирался командовать сам. Были у него такие поползновения. Кроме меня, их никто и не заметил. Ну ничего, Лел и так у меня командует бортом 02. Я предпочла удалить его с флагмана. А покажет себя хорошо в бою — министром обороны будет.
— Ну все, ребята, — я поднялась, — мне пора поработать над планами, а потом меня ждут навигаторы. Увидимся вечером!
Через 8 месяцев я взойду по ступеням своего дворца в столице Леды — Маккионе. Я не буду видеть этот дворец, он расплывется в моих глазах хрустальной почти бесцветной дымкой. Вокруг будет тихо, очень тихо. Площадь внизу заполнена народом, моим народом — но все будут молчать. Белое платье будет чуть касаться ступеней, но и это не станет раздражать меня. Плечо и правая рука под платьем будут зафиксированы шиной, потому что руку мне напрочь оторвет взрывом за месяц до коронации. Но этого никто не заметит.
Я поднимусь по ступеням.
Все они, пришедшие со мной и прошедшие войну — моя Мика и ее Рыси, моя дочь, Кейро, Лел, Рео, отец Пао — все они будут стоять внизу. Подниматься я буду одна.
Я поднимусь к самой колоннаде, где меня ослепит красное и золотое — облачение Патриарха Леды, я даже не буду видеть его лица.
Не буду замечать роботов-камер, парящих в воздухе, фиксирующих каждое движение моих мимических мускулов, каждое шевеление волоска на голове от небольшого летнего ветерка.
Не буду думать о том, что сейчас меня видят сотни миллионов людей на планете. Что все они смотрят в экраны — кто с радостью, кто с надеждой, кто с недоверием. Надеюсь, что лишь очень немногие смотрят на меня с ненавистью. Надеюсь.
Для меня это будет неважно. Кто-то другой — гораздо больше и сильнее всех нас вместе взятых, для которого я — неотделимая от других букашка, ценная, неповторимая букашка — будет смотреть на меня в этот миг.
Может быть, это Адоне-Творец.
Я поднимусь наконец и встану на колени. И буду знать, что на колени я встаю не перед силой и властью, не перед Патриархом в золотых одеяниях — встаю перед самым младшим и жалким из моих солдат, погибших за меня при штурме планеты.
Мои подданные этого достойны.
И тогда Патриарх положит золотой обруч на мою склоненную голову. И корона покажется мне невыносимо тяжелой и сдавливающей виски, как орудие пытки. Может быть, только на миг покажется. Или навсегда.
Но снять ее я уже не смогу никогда.
…они не успели полностью сосредоточить силы. Флагман Ледарианского флота, недавно достроенный (а заложенный еще при моем отце) крейсер «Устрашитель» висел перед нами в жалком эскорте из пяти скультеров.
Мой собственный корабль, легкий крейсер «Надежда», выглядел небольшим и жалким по сравнению с противником. Только вот деструкторов и гравипушек на нем хватало. Мы модернизировали «Надежду». И все равно наша ударная часть, состоящая из легкого крейсера, трех аффликторов и отряда истребителей, выглядела довольно жалко.
Если не знать, что в этот момент под экраном к «Устрашителю» подходят две других группировки. И что на «Устрашителе» об этом даже не подозревают.
— Ваше Высочество, — прошептал Ривен, — они дают стандартный запрос.
Ага. Имя, позывные, цель пребывания в окололедианском пространстве.
Они сейчас будут тянуть время, чтобы успели подойти остальные части флота ПАСВОМ.
— Стой. Включи преобразователь.
Кейро, Саллер и Ривен — все, кто должен присутствовать в Посту во время первого боя — не сводили с меня глаз.
— Всем приготовиться, — сказала я, — готовность один. Передайте по флоту.
Рука Ривена скользнула — он передал сигнал дальше. Мои оружейные отсеки загорались сейчас красными тревожными огнями, деструкторы и пушки разворачивались на врага, заряды клокотали в энергетических блоках… Мы ударим первыми. Они не осмелятся сразу стрелять, и провоцировать их v только упускать инициативу. Мы пришли сюда, чтобы воевать, и мы ударим первыми.
Впрочем, «Устрашитель» тоже уже почти перешел в боевую конфигурацию.
Через минуту моя часть флота будет готова нанести удар.
Я встала — теперь моя фигура будет видна на «Устрашителе» во весь рост. Закинула голову, надменно и гордо глядя в экран.
— Говорите, ваше высо… — пробормотал Ривен.
Мой голос транслируется по узкому каналу прямо на «Устрашитель», а также на корабли эскорта. Вместе с изображением.
— Внимание флоту демократического правительства Леды! Я, Синагет Ледариэн, прямая наследница Ледианского престола, прибыла, чтобы занять свой пост. Приказываю освободить сектор и пропустить меня с моим флотом на посадку. Всем кораблям правительства Леды немедленно перейти в походную конфигурацию. В случае невыполнения приказов через три минуты я наношу удар всеми имеющимися у меня силами. Выполняйте!…
Три минуты — минимум, за который они могут начать переход в походную конфигурацию и вообще продемонстрировать мирные намерения. В то же время, этого слишком мало, чтобы посоветоваться с землей, учитывая бюрократию.
Я кладу ладонь на пульт. Готовность один — значит, одно только нажатие моей руки, и сигнал прокатится по нервам корабля, и «Надежда» содрогнется от мощного первого залпа.
— Синагет Ледариэн, мы требуем переговоров! — прорезался панический голос из динамика. Я чуть улыбнулась.
— Выполняйте приказ, переговоры будут потом.
— У вас нет шансов, — предупредил голос из динамика, — мы готовы к ответному удару.
