Пословица Рофехавана
Йом осталась на зиму в Морском Подворье, хотя ее муж скоро уехал. До нее доходили слухи о том, что он странствует далеко, перебираясь через горы Ашовен и холмы Тум, мчась через Орвин. Многие путешественники встречали его на дорогах — сгорбленного человека со множеством даров, спешащего к какой-то тайной цели. Говорят, во всех его путешествиях он избирал обычных людей, предпочитая одних, пренебрегая другими и казня тех, чьи сердца потемнели после совершения кровавых дел.
Итак, его любили и им восхищались почти все, а остальные боялись, и были слухи, что дурные люди собирались в лесах по всему королевству, чтобы пронизывающий взгляд Габорна не раскрыл их тайны.
На протяжении всей осени Йом слышала о стычках то там, то тут, где Братство Волка окружало злодеев и жестоко убивало их всех.
А что касается ее ребенка, беременность Йом еще не была заметна, когда она уходила в Подземный Мир, но ее дары метаболизма заставили ребенка быстро вырасти в утробе.
Была холодная зимняя ночь, не более чем через три недели после битвы при Каррисе, когда Йом родила Габорну первого сына. Она положила его в колыбельку и назвала Фаллион, в честь героя древности.
К ее удивлению, Габорн прибыл домой очень поздно той же ночью и поднялся к ней в мансарду, чтобы посмотреть на ребенка. Йом убедилась в том, что Габорн получил много даров и хоть двигался быстро, но и старел соответственно. Хотя его не было всего несколько недель, его тело испытало разрушительное действие лет.
Он поглядел в колыбельку и, казалось, засомневался перед тем, как сказать:
— Это старый дух, тот, кто рождался много раз. Он пришел не как все, с чистым разумом и без целей. Он пришел в поисках.
— И какова его цель? — спросила Йом.
Габорн тяжело посмотрел на ребенка и таинственно прошептал:
— Закончить то, что не могу я.
Йом почувствовала грусть Габорна, и сердце ее заболело. Она теряла его, теряла по его вине. Но она была единственной, кто выплатил долг, дав ему дары, которые он бы не взял сам. И хотя они сумели спасти мир, они заплатили дорогую цену. Он умрет от своих даров в течение года. Ее жизнь тоже будет короткой.
Йом послала в Гередон, чтобы узнать о ее дорогой подруге Чимойз, и выяснила, что та по собственной воле стала Посвященной Габорна. Опечаленная, Йом привезла ее на Морское Подворье, чтобы иметь возможность заботиться о ней до смерти Габорна.
Габорн оставался около замка еще несколько дней, и Йом оправилась от родов и скоро почувствовала, что снова носит ребенка.
Почти сразу же Габорн опять отправился в путь, так как получил известие, что в Индопале собирается армия, — армия, которая намеревается бросить ему вызов. Итак, ее муж исчез ночью, и снова Йом не слышала о нем практически ничего, кроме слухов.
Затем, в середине зимы, когда первый легкий снег выпал на зеленые поля Мистаррии, Йом получила известие от Габорна.
Он снился ей, и во сне Габорн шел рядом с ней и рассказывал о своих заботах в последние несколько дней, об избрании бедных в Таифе, тех, кто наиболее пострадал от голода, который случился на юге. Во сне он говорил на языке, в котором не было слов, так что она просто чувствовала его мысли и его желания, и таким образом время, которое она проводила не с ним, казалось более полным, чем время, которое они проводили вместе.
Когда она проснулась, то поговорила со своими советниками и выяснила, что ее сны были верны, Габорн был в Таифе. Там он использовал свои Силы не для того, чтобы предупреждать людей об опасности, но только для того, чтобы сообщить о тех, кто был в большой нужде. Таким образом, те, у кого было много еды, ощущали себя отозвавшимися на предостережение Короля Земли и часто давали кусок хлеба ребенку на дороге или старухе, прячущейся в своей лачуге.
Время от времени она и сама слышала голос Габорна, говоривший ей, какие средства послать на помощь разнообразным областям его государства.
И он не вернулся. Он перебрался в южные области Индопала в середине зимы, и до Йом дошел слух, что, возможно, он ушел в Инкарру.
Она жаждала увидеть Габорна, за каждый день, проведенный вдали от него, он становился старше на пятьдесят дней. Йом сама приняла много даров метаболизма и потому должна была сама нести свою ношу. Ее второй сын Джесс родился ровно на месяц позже первого. В своих колыбельках они выглядели почти как близнецы. И хотя дети едва ли выросли, Йом за лето прожила десятилетие, в то время как Габорн дожил больше чем до средних лет.
* * *
По мере того как приближалась весна, Миррима и Боренсон перенесли резиденцию в свое поместье в Дрюверри Марч. Большой дом не мог похвастаться ничем, кроме надежных стен, но Мирриме он нравился именно таким. Боренсон повесил свои щит и доспехи на кристаллический зуб опустошителя, и там, она надеялась, оружие и останется.
Миррима пригласила Аверан пожить с ними, и заботилась о ней так, как заботилась бы о собственной дочери. Но Аверан тоже приняла несколько даров метаболизма, и за лето она расцвела в молодую женщину, какой Боренсон восхитился бы еще несколько лет назад. Девушка, казалось, не знала покоя и бродила вокруг дома как потерянная, и часто можно было видеть ее глядящей на запад с отстраненным видом. И когда Миррима видела ее такой, то спрашивала, о чем она думает, и Аверан отвечала:
— О доме.
А потом опускала глаза и уходила в смущении.
Для Мирримы было очевидно, что Аверан хотела бы быть где-то в другом месте.
К концу лета Боренсон пошел на работу наравне со своими работниками и изучил прекрасное искусство выращивания вьющихся бобов, выпалывания сорняков и махания косой.
Миррима тем временем проводила большую часть дня у источника около дома. Он превращался в чистый водоем, глубокий и широкий, окруженный плакучими ивами. Под конец их листья стали золотистыми и вечерами шумно дрожали на ветру. Мирриме нравилось ходить туда и бросать лепестки роз в воду. Поздним летом она родила дочку, но несколько первых недель не давала ей имени.
* * *
Боренсон долго не имел известий о Габорне. Последнее, что он слышал, — что Король Земли был в Южном Кроутене. Ходили слухи, что старый король Андерс все-таки не умер после битвы при Каррисе, и его видели ночью под стенами замка в Равенскрофте. Однако другие слухи, что доходили до Боренсона, были преимущественно хорошими. Почти все люди мира стали Избранными, и среди них распространилось ощущение прочности и надежности мира, которое раньше было им неизвестно.
Часто Боренсону хотелось навестить старую соседку и помочь ей с хозяйством, и каждый раз, когда такое происходило, он знал, что, делая это, он спасает жизнь пожилой женщины. И тысячи раз, тысячи раз в день такие вещи повторялись по всему миру.
Боренсон начал понимать, что, хотя Габорн выиграл в Каррисе, как сам Эрден Геборен, однажды настанет день, когда о нем скажут: «Он был велик в деле войны, но еще более велик в деле мира».
