Глава двадцать восьмая. «Девочкам из высшего общества трудно…»
Странник
Телефон Карины не отвечал.
«Аппарат абонента выключен или временно не доступен. Попробуйте позвонить позднее», — раз за разом терпеливо, не меняя интонации, предлагала билайновская барышня.
— Позднее будет поздно, — вслух ответил ей Максимов.
Барышня отключила связь.
Максимов посмотрел на часы. Половина одиннадцатого.
— Невежливо, но надо, — решил он.
Набрал номер загородного дома Матоянца.
После шести гудков трубку сняла женщина.
— Але?
— Извините, что так поздно. Будьте добры Карину.
— А Карины нету дома, — с армянской напевностью ответила родственница.
— Извините.
Максимов положил трубку. Прошелся наискосок по кухне. Постоял у окна, упершись лбом в стекло.
На улице мокли машины. Людей не было.
Максимов уставился на дом напротив. Долго разглядывал этот муравейник в разрезе, в сотах копошилась вечерняя жизнь.
Где найти Карину в муравейнике большого города, он не представлял. Чувствовал, что жива. Чувствовал и знал, что оказалась в самом центре паутины интересов, сплетенной не без участия ее отчима. Но найти, увидеть не мог.
Все имеет предел. Даже уникальные способности. Выручая Злобина, он исчерпал себя полностью. Организм требовал перезарядки и отдыха.
— Черт, — пробормотал Максимов, растирая складку между бровями.
Сейчас она казалась омертвевшей. А видел, эту точку щекотало колючим током.
Оставались два источника: Василий Васильевич Иванов и Лиза Данич.
Подумав, Максимов решил, что уволенному, но не получившему расчета начальнику безопасности холдинга он позвонит последним. В качестве последней надежды. У Иванова за годы службы должен был накопиться опыт розысков непоседливой падчерицы хозяина.
А Лизе Данич, девочке с сердцем убийцы, лучше звонить с мобильного, решил он. Светить домашний телефон в таких контактах — может выйти боком.
Максимов снял с пояса мобильный. Сверившись с визиткой владелицы фирмы, производящей что-то там «спа», набрал номер.
— Да-а? — сразу же раздался в трубке чуть взвинченный от возбуждения голосок. На заднем фоне во всю грохотал «Раммштайн».
— Лиза?
— Ну, я, а дальше что?
— Добрый вечер. Это Максимов.
— М-м? Вау! Вот уж не ожидала! Как жизнь?
— Не жалуюсь. — «Сейчас меня убьют», — подумал Максимов, но все же перешел к делу:
— Лиза, я не могу связаться с Кариной. Огромная просьба, если увидишь ее, попроси срочно перезвонить мне или включить мобильный.
— Та-ак. — Голосок Лизы потух. — Это все?
— На сегодня — да.
— Что могу сказать… На сегодня у меня другие планы. И вряд ли мы пересечемся.
— И тем не менее, — мягко надавил Максимов.
— Ладно, но ничего не обещаю. И тем не менее спасибо за звонок, — напоследок ввернула Лиза.
Максимов посмотрел на замолчавшую трубку.
Внутри измочаленного усталостью тела что-то изменилось. Открылся какой-то сундучок с последним, чудом уцелевшим «НЗ». Острая щекотка обожгла переносье, и он увидел…
…В теплой прозрачной воде плавали мертвые, распаренные медузы.
Но «НЗ» хватило только на это. Картинка, едва появившись, стала быстро тускнеть и пропала, словно выключили проектор.
Красная Шапочка
Карина легла на спину и с головой ушла под воду.
Сквозь слой теплой воды лампочки на потолке показались мертвыми, распаренными медузами.
Карина вынырнула, стерла влагу с ресниц, пригладила мокрые волосы.
— Лизка, какой шампунь можно взять? — крикнула она в приоткрытую дверь, стараясь перекричать громко рычащий «Раммштайн».
В дверь просунулась голова Лизы Данич.
— Ой, бери любой. Вон «Виши» — классный.
— Угу.
Лиза вошла, держа руки за спиной.
— Мать, давай меняться, — с лисьей мордочкой предложила она.
Карина равнодушно пожала плечами.
— Смотри. — Лиза достала из-за спины две глянцевые бумажные сумочки на цветных шнурочках. Повесила на разные руки. — Отдаю блузку за твой синий комплектик.
— Она мне не идет. — Карина тряхнула мокрыми волосами.
— Глупая. У нее пуговки золотые. В масть к пряжкам на туфельках.
— Ты уже и туфли примеряла?
— Ну, не утерпела, убей меня теперь. Кто виноват, что ты по часу в ванне сидишь. Кариша! Ну, Кариша! — Лиза нетерпеливо топнула ножкой.
— Не знаю. Давай отдам тот белый. С розочкой.
— С розочкой не хочу. Я в этот влюбилась. — Лиза набрала в легкие воздух, как перед нырком в воду. — Ладно, отдаю в нагрузку шарфик диоровский. Он дороже сапог, между прочим, стоит.
— Такие же в метро продают. За сто рублей. — Карина плеснула себе в лицо водой. — Ладно, не заводись. Меняемся.
