необходимо?! – воскликнул он. – Таши… Таши всемогущий!
– Таши не очень заботит то, чем вы здесь занимаетесь, – сказал Мрак, уходя. – На самом деле я бы молился, чтобы он не добрался до вашего города, так как сомневаюсь, что вам понравятся последствия. Что же касается воровки, она бы отделалась тюремным заключением за кражу. Однако за нападение на офицера с холодным оружием полагается смертная казнь.
– Но… Но это же варварство! Разве ты не мог просто… отрубить ей руку или… или… что-то еще?
Мрак остановился, затем оглянулся на съежившегося лавочника.
– Я пробовал такой метод там, где закон допускает выбирать наказание, – сказал Мрак. – Отсечение руки приводит к высокому уровню рецидивизма, так как безрукий вор не способен работать честно и поэтому должен воровать. В таком случае я мог бы усугубить преступность, вместо того чтобы уменьшить ее.
Он склонил голову набок, переводя взгляд с лавочника на труп, словно недоумевая, почему кого-то беспокоит его поступок. Выкинув случившееся из головы, он повернулся и продолжил свой путь.
Крадунья ошеломленно таращилась на упавшую девушку, а потом – не обращая внимания на свидетелей – подбежала к ней. Она схватила труп за плечи и наклонилась, выдыхая круть – свет, который горел внутри ее, – и передавая мертвой.
На мгновение показалось, что все получится. Она что-то увидела, какое-то свечение, по форме напоминающее человека. Оно вибрировало вокруг трупа, подрагивая. А потом оно исчезло, а тело осталось на земле – недвижное, с выгоревшими глазами.
– Нет… – прошептала Крадунья.
– Слишком много времени прошло, госпожа, – тихо сказал Виндль. – Мне очень жаль.
– С Гоксом прошло больше.
– Гокса убили не осколочным клинком, – возразил спрен. – Я… мне кажется, люди чаще всего умирают не мгновенно. Ох, память моя. Слишком много дыр, госпожа. Но я точно знаю, что с осколочным клинком все иначе. Может, если бы вы добрались до нее сразу же… Да, тогда у вас бы получилось. А так прошло слишком много времени. И у вас в любом случае недостаточно сил.
Крадунья опустилась на мостовую, опустошенная. Труп даже не истек кровью.
– Она и впрямь попыталась ударить его ножом, – тихонько заметил Виндль.
– Она была в ужасе! Она увидела его глаза и запаниковала.
Крадунья стиснула зубы, затем зарычала и поднялась на ноги. Она подбежала к лавочнику, который отскочил назад, когда она схватила два плода с прилавка и, посмотрев торговцу в глаза, откусила большой, сочный кусок и прожевала.
Затем она погналась за Мраком.
– Госпожа… – позвал Виндль.
Она не обратила на него внимания. Она последовала за бессердечным созданием, убийцей. Ей удалось найти его снова – теперь он оставлял за собой еще более заметный след из потревоженных людей. Она заметила его, когда он ушел с рынка: поднялся по ступенькам, а затем прошел под большой аркой.
Крадунья осторожно последовала за ним, и ей открылась странная часть города. Здесь в камне высекли большую полость конической формы, довольно глубокую и заполненную водой.
Это была очень-очень большая цистерна. Цистерна размером с несколько домов, предназначенная для сбора дождевой воды во время Великих бурь.
– А-а, – протянул Виндль. – Да, она отделена от остального города приподнятым краем. Дождевая вода на улицах будет течь наружу, а не в эту цистерну, и ее содержимое останется чистым. На самом деле, похоже, большинство улиц идут под наклоном, чтобы выкачивать воду наружу. Но куда она уходит потом?
Да какая разница. Крадунья осмотрела цистерну, через которую перекинули аккуратный мост. Эта штука была такой громадной, что без моста ее не пересечь, и с него же люди спускали ведра на веревках в воду.
Мрак по мосту не пошел; на краю цистерны имелся выступ, и на нем было меньше людей. Он, несомненно, выбрал маршрут, который подразумевал меньше толкотни.
Крадунья медлила возле арки, борясь с отчаянием и бессилием. Сама того не желая, она перекрыла движение и заработала несколько ругательств в свой адрес.
Воровку звали Тикка.
«Я буду помнить тебя, Тикка. Потому что мало кто другой тебя запомнит».
Внизу поверхность бассейна-цистерны колыхалась оттого, что множество людей черпали из него воду. Если Крадунья последует за Мраком по краю, то окажется на открытом месте и между ними никого не будет.
Ну, он не слишком часто оглядывался. Она лишь должна рискнуть.
Крадунья сделала шаг вперед.
– Не надо! – призвал Виндль. – Госпожа, оставайтесь в укрытии. У него есть глаза, которых вы не видите.
Ладно. Она влилась в поток людей, спускавшихся по лестнице. Это был самый короткий путь, но на мосту оказалось много людей. В суматохе, из-за своей малорослости, Крадунья потеряла Мрака из виду.
Холодный пот выступил на затылке. Если она не видела его, то была уверена – иррационально, – что он сейчас наблюдает за ней. Она снова и снова вспоминала, как он схватил воровку на рынке, вспоминала сверхъестественную легкость движений. Да, он знал кое-что о таких людях, как Крадунья. Его слова о ее способностях доказывали, что он с ними хорошо знаком.
Крадунья пустила в ход круть. Она не сделала тело скользким, но позволила свету наполнить себя, подбодрить. Иногда сила казалась живой. Сутью, спреном рвения. Сила подталкивала Крадунью вперед, пока та лавировала и протискивалась сквозь толпу людей на мосту.
Она добралась до противоположного конца моста и не увидела никаких признаков Мрака на краю цистерны. Шквал! Она вышла через противоположную арку, проскользнула обратно в город и оказалась на большом перекрестке.
Завернутые в шиквы местные жители шли мимо, время от времени попадались азирцы в красочных узорчатых нарядах. Эта часть города определенно была состоятельнее. Свет восходящего солнца озарял раскрашенные стены: величественная фреска изображала Таши и Девятерых, связывающих мир. Некоторых прохожих сопровождали рабы-паршуны с мраморной черно-красной кожей. Здесь их было не так много, как в Азире. Может быть, она просто не побывала в достаточно богатых районах города.
Перед многими зданиями росли невысокие деревья или декоративные кустарники. Это были специально выведенные и выращенные ленивые растения, которые не втягивали листья, несмотря на близость толпы.
«Читай эти толпы… – подумала Крадунья. – Читай людей. Кто из них ведет себя странно?»
Она пробралась через перекресток, интуитивно выбирая путь. Что-то померещилось ей в том, как люди стояли, куда смотрели. Вот по толпе прошла рябь. Волны, словно от проплывающей рыбы, – неторопливые, но нарушающие гладь воды.
Она завернула за угол и мельком увидела Мрака, который поднимался по лестнице возле высаженных рядком маленьких деревьев. Он вошел в здание и закрыл за собой дверь.
Крадунья осторожно приблизилась к дому, куда вошел Мрак; лицо коснулось листвы, и та попряталась. Деревья были ленивыми, но не настолько тупыми, чтобы не пошевелиться, если к ним кто-то притронется.
– А что за «глаза» у него, по твоим словам, есть? – спросила она, когда Виндль вырос рядом. – Те, которых я не вижу.
– У него должен быть спрен, – сказал Виндль. – Вроде меня. Скорее всего, он
