2) закрепление навыков (например, поведенческая репетиция, обратная связь); 3) генерализация навыков (например, домашние задания, обсуждение различий и сходства ситуации). В рамках приобретения навыков терапевт обучает пациента новым видам поведения. При закреплении и генерализации навыков терапевт старается должным образом «настроить» эффективное поведение и повысить вероятность того, что оно войдёт в поведенческий репертуар пациента и будет использоваться в соответствующих ситуациях. Закрепление и генерализация навыков в свою очередь требуют применения причинно–следственных процедур, терапевтической экспозиции и/или когнитивной модификации. Другими словами, когда терапевт уверен, что определённый паттерн реагирования занял своё место в поведенческом репертуаре пациента, применяются другие процедуры, чтобы стимулировать использование этого паттерна в повседневной жизни пациента. Именно этот акцент на активном, осознанном обучении, характерный для поведенческой и когнитивной терапии, отличает ДПТ от многих других подходов к терапии пограничного расстройства личности. Однако часть процедур тренинга навыков фактически идентичны тем, которые применяются в динамической психотерапии.
Цели тренинга навыков определяются параметрами ДПТ (такими, например, как психическая вовлеченность, межличностная эффективность, эмоциональная регуляция, перенесение дистресса и навыки самоуправления), а также поведенческим анализом индивидуальных случаев. Почти всякий поведенческий паттерн, отсутствующий в поведенческом репертуаре пациента, но способный нормализовать его жизнь, может стать целью тренинга навыков. Выбор конкретных процедур (например, процедур освоения, а не закрепления) зависит от тех навыков, которыми уже располагает пациент.
Ориентация и формирование обязательств по тренингу навыков: обзор задач
Ориентация — основное средство терапевта как для выработки у пациента нового поведения, так и для освоения процедур ДПТ, которые должны оказать эффективное воздействие. Тренинг навыков может быть успешным лишь в том случае, если пациент активно сотрудничает с терапевтической программой. Некоторые пациенты страдают от поведенческого дефицита и одновременно боятся приобретения новых навыков. В этом случае полезно объяснить пациенту: приобретение новых навыков не означает, что пациент обязан их применять. Пациент может развить какой–нибудь навык, а потом в каждой отдельной ситуации принимать решение о его применении или неприменении. Проблема пациента напоминает страх человека перед полётами: он не хочет избавляться от этой фобии, чтобы впоследствии его не заставили летать. Зачастую пациенты не хотят учиться новым навыкам, потому что утратили всякую надежду на то, что их жизнь может нормализоваться. Очень полезно, на мой взгляд, обращать внимание пациентов на то, что навыки, которым мы обучаем, помогли нам или другим людям, которых мы знаем лично. Однако терапевт никак не может заранее гарантировать, что определённые навыки помогут данному пациенту.
Перед обучением каким–либо новым навыкам терапевт должен дать пациенту обоснование (или подвести пациента к самостоятельным выводам с помощью сократического диалога) необходимости и пользы определённого навыка или комплекса навыков. Иногда для этого достаточно двух–трёх поясняющих предложений, в других случаях потребуется подробное обсуждение. (Конкретные обоснования для каждого комплекса целевых навыков в ДПТ приводятся в «Руководстве по тренингу навыков…») При решении индивидуальных проблем обоснование обычно даётся на этапе анализа решений. На определённом этапе терапевт должен также дать общее обоснование для своих методов обучения, т. е. обоснование диалектическо–поведенческих процедур тренинга навыков. Самый важный момент, который необходимо при этом отметить и повторять так часто, как будет необходимо, заключается в том, что для обучения новым навыкам требуется практика, практика и ещё раз практика. Столь же важно, чтобы практика проходила в таких ситуациях, которые требуют применения данных навыков. Если пациент не усвоит двух этих правил, вряд ли можно надеяться на то, что он сможет научиться чему–то новому.
Процедуры приобретения навыков
Процедуры приобретения навыков связаны с восполнением дефицита навыков. ДПТ не предполагает, что все или даже большинство проблем пациентов с ПРЛ имеют мотивационную природу. Вместо этого оцениваются пределы возможностей пациента в определённой сфере; затем, в случае обнаружения дефицита навыков, используются процедуры приобретения навыков. Иногда терапевт применяет их вместо использования средств оценки, затем наблюдает за последующими изменениями в поведении.
Несколько слов об оценке способностей
При работе с пограничными пациентами бывает трудно определить, то ли они вообще неспособны что–либо сделать, то ли способны, но имеет место эмоциональное сдерживание или возникают препятствия в виде средовых ограничений. Хотя подобная оценка представляет сложности при работе со всеми категориями пациентов, она может быть особенно проблематичной применительно к пациентам с ПРЛ ввиду их неспособности к анализу собственного поведения и возможностей. Например, пациенты с ПРЛ часто не могут различить страх перед определённой деятельностью и неспособность к ней. Кроме того, часто в действие вступают мощные факторы, которые мешают пациентам признать какие–либо свои поведенческие способности, как я уже упоминала в главе 10. Особенно значимы при этом страхи пациента относительно того, что в случае признания им своих способностей специалист примет решение (преждевременное) о прекращении терапии. Или же пациент может бояться, что если терапевт узнает о его способности к определённой деятельности в одном контексте, то станет требовать реализации этой способности во всех других контекстах, включая те, в которых пациент на данную деятельность не способен. Пациент боится, что терапевт лишит его своей помощи, которая всё ещё необходима, а это приведёт к новой неудаче (включая все связанные с этим потери и новые проблемы). Пациенты также могут говорить, что не знают, как они себя чувствуют или что думают, либо заявляют, что не могут найти нужных слов для выражения, хотя на самом деле просто боятся выражать свои мысли и чувства. Как признаются многие пациенты, они просто не хотят быть уязвимыми. Наконец, некоторые пациенты были воспитаны в таких семьях или лечились у таких терапевтов, которые все их трудности воспринимали как проблемы мотивации. Они либо полностью разделяют такую точку зрения (и считают поэтому, что могли бы сделать что угодно, если бы захотели по-настоящему), либо, наоборот, полностью отвергают это мнение, ни на миг не допуская, что мотивационные факторы могут быть настолько же значимы, как и состояние их возможностей (т. е. пациенты считают, что ни на что не способны, включая научение более адаптивным способам поведения).
Некоторые терапевты отвечают на утверждение пациентов, что они ни на что не способны, столь же радикальным утверждением, что им стоит только захотеть, и всё будет возможно. Неспособность к эффективному поведению и утверждение пациентов, что они не знают, как вести себя по–другому, воспринимается специалистами как сопротивление (или, по меньшей мере, как поведение, контролируемое неосознаваемыми факторами). Советы, предложения, коучинг[47] или другие формы обучения новому поведению воспринимаются терапевтами как потакание пациенту и потворство его зависимому поведению, которые мешают «настоящей» терапии. Некоторые терапевты впадают в другую крайность, считая, что пациенты абсолютно ни
