в неподходящий момент и всё портить. Я сбросил звонок и взглянул на Сид, которая ждала, когда я договорю.
– Сид, я хотел сказать тебе кое-что…
Я – полное ничтожество. Думал, что сумею полюбить тебя, но влюбился в твою подругу. Я пытался убить эти чувства, но некоторые вещи бессмертны. Я не хотел делать тебе больно, но просто не могу больше обманывать ни себя, ни тем более тебя.
Её глаза запылали, точно она собиралась услышать нечто более приятное.
Телефон снова зазвонил и сбил меня с мысли. На сей раз Вики обрывала провода. Они сговорились, без сомнений! Почувствовали, что я собирался сделать, и устроили саботаж. Я второй раз отклонил вызов, потеряв всякий настрой. Заготовленная речь рассыпалась прямо в руках, и оставалось лишь собирать её по частям.
– Сид, я благодарен судьбе за то, что встретил тебя…
Но наша встреча была ошибкой, у которой не может быть продолжения.
Сид же услышала лишь первую часть фразы и взволнованно выжидала, когда я её закончу.
Вот только я понадобился всем в самый неподходящий момент. Телефон пискнул новым сообщением.
– Прости, это какой-то дурдом.
Я полез в карман с твёрдым намерением выключить мобильник, чтобы ничего не отвлекало меня от попыток расстаться с женщиной, но имя на экране лишь подлило масла в мой кипящий котёл тревоги. Эмма написала всего несколько слов, но я не успел прочитать их, ведь следом пришло ещё одно сообщение. От отца. А он никогда не звонит и не пишет просто так.
Твоя мама в больнице в тяжёлом состоянии. Ты должен приехать домой.
Я впервые понял, каково это – тлеть изнутри. Мама в больнице! Снова. Она могла поскользнуться на обледенелом тротуаре и сломать шею. Попасть в аварию по пути в супермаркет и переломать ноги. Снова схлопотать инфаркт и свалиться с небьющимся сердцем где-то посреди снежной улицы. Неопределённость пугала сильнее, чем сообщение отца.
– Так что ты мне хотел сказать? – Игриво спросила Сид, обвивая длинными пальцами мою горящую шею.
– Мне нужно домой.
Глаза Сид захлопали какие-то шифры на азбуке Морзе. Определённо она ждала не такого ответа, но у меня не было времени разбираться во всех её тире и точках и уж тем более переживать за её здоровое сердце, когда мамино было нездорово.
Рейс только через шесть часов, но я не мог столько ждать. Без разницы какими путями, но я должен добраться домой, пока не стало слишком поздно. Но бросить Сид вот так, мимоходом наедине с дымящимися тефтелями и фразой «я люблю другую», было бы ещё большим кощунством, чем вонзить ей нож в сердце. Вся эта любовная суета подождёт.
Я выскочил из квартиры, на ходу просматривая сайты всех авиакомпаний, чтобы найти ближайший рейс до любой точки восточного побережья. Уже в такси с бронью в эконом-классе до Спрингфилда, вылетающим через сорок минут, и выпрыгивающим сердцем я стал перезванивать всем, чтобы узнать, что случилось.
До Спрингфилда семь часов лёту и ещё дорога до Берлингтона. Слишком далеко меня забросило от дома. Слишком много времени на возвращение. И больше всего на свете я боялся не успеть.
Эмма
– Как она?
Без предисловий и приветствий я влетела в палату номер 506, на которую указала молоденькая медсестра за стойкой отделения кардиологии. И замерла в дверях, с ужасом глядя на пустую койку.
Вокруг неё уже собрались все Кларки, которым удалось вырваться с работы. Вики сидела в углу со скорбно поникшими плечами и отгрызала остатки ногтя. Как никогда серьёзный Люк грозовой тучей навис над ней и шептал какие-то слова утешения. Даже вечно занятый Роджер приехал ради любимой женщины, с которой прожил в согласии и мелких ссорах сорок лет. Он утрамбовывал стерильный пол грязными ботинками, от которых не спасали даже бахилы.
И только виновницы этого печального сборища не было на месте. Только измятая простынь и откинутое в сторону одеяло свидетельствовали, что она вообще здесь была.
Койку освобождают, если пациента не удаётся спасти. Я поочерёдно вглядывалась в лица родных Джейсона, надеясь, что они скажут хоть что-нибудь и в то же время, что не посмеют сказать ничего. Пока никто не озвучит этого вслух, пустая постель Бетти останется всего лишь пустой постелью.
– Эмма, ты вернулась! – Всё, что сказала Вики на мой вопрос. – Мы думали, ты всё ещё во Франции.
– Приехала буквально час назад. Что с Бетти? Она…
– Её увезли на кардиограмму.
От облегчения я чуть не осела на пол, но заставила каждую мышцу стать моей опорой.
– Как ты узнала?
– Офицер Билсон позвонил мне.
– Это тот полицейский, который доставил маму сюда? – Спросил Люк.
– Да. Если бы не он, не знаю, чем бы всё закончилось.
День Бетти Кларк начался так же, как и любой другой. Она проснулась за полчаса до мужа, чтобы приготовить ему завтрак и собрать собойку. Поцеловала Роджера перед уходом на смену и занялась привычными хлопотами по дому. После того, как каждая поверхность сияла чистотой, а на плите остывал обед, она забрала Софи из детского садика, чтобы отвезти на уроки рисования, а потом заехать за её старшим братом и отвезти домой. Ежедневный ритуал, выверенный до минуты. На обратном пути она хотела заехать в аптеку и продуктовый за сердечными каплями, десятком яиц и маковой посыпкой, потому что хотела опробовать новый рецепт макового кекса с масляной помадкой из той поваренной книги, что я подарила ей на Рождество. Но до магазина она так и не доехала.
Набрасывая пуховик и хаотично забрасывая в сумку всё, что могло бы мне пригодиться, я придерживала телефон плечом и расспрашивала Брэда, какого чёрта случилось, что Бетти увезли на скорой в Берлингтон Мемориал.
– Я патрулировал Саут-Энд. – Рассказывал Брэд. – Когда заметил старый седан. Он въехал в пожарный гидрант возле кладбища Элмвуд. Бампер чуть помялся, капот дымился, а рядом никого не было.
– Бог мой, она не справилась с управлением?
– Я тоже так подумал. Что водитель пьян или его занесло на дороге. Сегодня обещали гололёд… В общем, когда я подоспел к машине, она сидела без движения.
– Она пострадала?
– От удара на ней ни царапины. Но я понял, что что-то не так, потому что она откинула голову назад, еле шевелила губами, пыталась вдохнуть, но у неё как будто не получалось. Вся покрылась испариной, словно не ехала, а бежала. Я побоялся самостоятельно передвигать её и вызвал скорую. Проследовал за каретой медиков до самой больницы, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке.
При первой нашей
