class="p">Мобилизация
Трио деканов Академии Алезии шли по ее ботаническому саду, тихо переговариваясь на ходу. Наконец они подошли к странному огороженному месту.
— Уголок некроманта, — констатировала факт архимаг-целительница Инхурсаг. — Ты для этого просил своего мальчика-полукровку на нас заклинание «замирения нежити» наложить?
— Да, — откликнулся архимаг Гидаш. — Думаю, это единственное место в Академии, где ректор не смог разместить свои подслушивающие артефакты. Или разместил, но они здесь не работают.
— И о чем же ты хотел поговорить? — подал голос последний из собравшихся архимагов — Энки.
— Я хотел посоветоваться, как нам лучше уберечь своих студентов от авантюры, в которую неожиданно ввязался наш обычно рассудительный монарх.
— Его можно понять. Думаю, ты бы тоже захотел отомстить, если бы твоего сына и наследника загрызли зомби, — нейтрально сказал Энки.
— Особенно когда в этих зомби были превращены личные воины эфира короля. — Голос Инхурсаг тоже не выражал эмоций. Архимаги умеют скрывать свои чувства.
— Зато не были потеряны доспехи этих воинов. Правда, половину увезли как трофеи атраки, но они же теперь наши союзники. Как и Бибрат.
— Более того, по пришедшим буквально утром сведениям, объявивший себя регентом Каруна принц Эллиль тоже предложил свою помощь в борьбе с новоявленным самозваным императором.
— Который, кстати, никаких претензий на этот титул не предъявлял, и не думаю, что это сделает.
— Но все равно согласитесь, какая собирается сила. Когда-то объединенные войска наших народов разрушили Империю, а теперь такой союз против одного некроманта!
— Не надо иронии, Энки. Твое чувство юмора мы знаем и ценим. Но лично я не так уж уверен в успехе.
— Ты всегда был пессимистом, Гидаш. У Ламашту нет шансов. Но я понял, почему ты нас сюда привел. Рядом с алтарем Абзу светлая магия слабеет, а силы некроманта, наоборот, возрастают. А подобный алтарь в своем замке Игорь наверняка вырастил.
— Кстати, а откуда стало известно о местоположении замка? Ламашту же тщательно избегал разговаривать на эту тему.
— Как ни печально, мои ученики расстарались, — вздохнул Гидаш. — Сначала Хала умудрилась подслушивающий артефакт подсунуть не куда-нибудь, а в кабинет королевы Шаны. Авантюристка. И неожиданно оказалось, что Шана и Игорь чуть ли не любовники. По крайней мере, близкие союзники. Вот он ей и описал, где его родовые земли находятся. На карте их нет, но по прозвучавшим названиям поселений рядом уже можно было начать предметный поиск.
— И нашли. — Инхурсаг вновь не столько спрашивала, сколько утверждала.
— Даже не понадобилось. Я же сказал, мои студенты постарались. Помните такого — Тургуша? Стал играть в скаутов и попытался проследить за Ламашту. И представьте себе, это ему удалось. Точнее, не за ним, а за отрядом из пятидесяти некромантов из Шима, который его почему-то преследовал.
— Да, князю Агуму появление Ламашту, который куда родовитее Думузи, не должно было доставить радости.
— Так догнали Ламашту эти некроманты или нет?
— Догнали. Теперь стоят у алтаря Абзу стройными рядами и его охраняют.
— Однако!
Первым после потрясенной паузы заговорил Энки:
— Согласен с тобой, бойня у замка будет знатная. Даже не сомневаясь в победе, согласен, что посылать на смерть в первых рядах наших детей будет преступлением. Сколько у нас есть времени? Дней десять? Всех, кого смогу, срочно по родовым имениям отправлю.
— Я тоже с этим согласна, — задумчиво произнесла Инхурсаг. — Только я, как ты, еще и в безоговорочную победу не верю. Какое-то нехорошее предчувствие. Так что советую и вам вперед ни в коем случае не лезть, если не удастся от похода совсем отвертеться. Ректору надо — пусть сам и воюет.
Глава девятнадцатая
Без кавалерии — никуда
— Д-дорогая, при чем здесь Нанна? — Я чуть заикаться не начал. — Девушка приехала отсидеться на время размолвки с отцом. Возможно, с моей стороны было легкомысленно предлагать ей для этого свой замок. Но никаких других обязательств я на себя совершенно точно не принимал. Никаких особых чувств не испытываю, да и она ко мне тоже. О каких детях может идти речь?
— Ты так и не понял, зачем она именно к тебе сбежала? Ребенок от тебя — ее единственный шанс стать правительницей Шима. Сейчас князь — ее отец. Наследник — ее брат, за здоровьем которого, можешь не сомневаться, следят не только местные маги, но и нанятые светлые целители. А уж охраняют его куда лучше, чем государственную казну. Так что шансов у Нанны нет. В обычных условиях. Но Шим — последний осколок Империи, и его жителей очень угнетает заискивание Думузи перед светлыми соседями. Ты знаешь понятие «национальная гордость»?
Я-то как раз знаю, а вот то, что она сама такими понятиями оперирует, неожиданно. Все-таки образование здесь явно на более высоком уровне, чем в земном Средневековье.
Молча кивнул.
— И вот представь себе, у княжны Думузи сын — имперский принц. Прямой потомок Абзу. С которым князю и его сыну родом ну никак не тягаться. Шансы, что народ поддержит именно ее, — очень велики.
Ну да. Это как у иудеев в начале новой эры очень популярна была идея мессии, то есть возвращения и воцарения прямого потомка царя Давида над независимым народом. Хотя последний зафиксированный в документах потомок рода Давида — Зоровавель — сгинул полтысячи лет назад. (Кстати, его имя переводится как «семя Вавилона», так что и его чистокровность по мужской линии вызывает сомнения, а потомки, которые в принципе могли и быть, наверняка ассимилировались в Двуречье.)
Интересно, а здесь в священных книгах об этом что-нибудь сказано? У светлых — точно нет. А существуют ли книги культа Абзу, просто не знаю. Еще один повод заняться раскопками пещеры Каштилиаша.
— Теперь понятно? Не беспокойся, я не ревнивая.
А вот последнее заявление Шаны меня совсем не обрадовало. Не скажу, чтобы был в нее сильно влюблен, но нравилась она мне, без сомнения. И собственнические инстинкты заставляли напрягаться, когда вспоминал, что она — чужая жена. Хотя там, судя по всему, семейные отношения были далеки от идеала в моем представлении. Теперь мужа нет. Кто его отравил, предпочитаю не задумываться. По всему получается, что сама Шана, но не хочу ее за это осуждать, так что пусть лучше сохранится неопределенность.
Теперь подруга приехала ко мне и сама же мне предлагает помимо нее еще любовницу завести. Вроде радоваться должен. Гарем — мечта каждого мужика! А мне — тоскливо стало. Знал, что для Шаны политическая целесообразность важнее чувств, но неприятно это ощутить на собственной шкуре. И отношение к себе как к быку-производителю раздражает. Я пока еще не дорос до желания заводить и растить детей, но считаю, что роль отца осеменением не исчерпывается. Конечно, Шана не станет препятствовать моему общению с ребенком, хотя, чтобы его повидать, надо совершить как минимум двухнедельное путешествие. Но если еще и в Шиме ребенок будет? Понимаю,
