имея в виду пластику, давшую мне телосложение и внешность Элиота Доува.
– А мы бессмертные… – вставила Рэйчел, – Я так уже давно.
Она поднялась и стряхивала с себя остатки сна, разминаясь на коврике.
– Слав, я вещи перенесу, перекусим и в путь.
Я кивнул. Обыденно всё как-то. Нас не провожали, не наставляли, даже не произносили громких речей, выдали документы, а дальше полная рутины самостоятельность. Без романтики приключений.
Скарб напарницы состоял из единственной сумки с парой платьев, казённого компьютера и нескольких бумажных книг, которые она забрала здесь же на барахолке. Я едва успел приготовить простой завтрак из яичницы с кусочками вяленого мяса и сыра.
– А я ненавижу готовить… – сказала Рэйчел, – Уитман требовал это от меня и…
– Не объясняй, – я поцеловал её, прижал к себе и в сотый раз повторил, – У нас не бывает слуг.
Нас ожидал небольшой штурмовой кораблик, способный брать на абордаж суда прямо в полёте. Его покатые бока ощетинились множеством манипуляторов и стволов орудий. Новенький, совсем недавно сошедший с конвейера.
– Приветствую! – девушка-техник, завидев нас, отдала честь и вытянулась по стойке смирно.
– Вольно, инженер-лейтенант, – сказал я и похлопал по фюзеляжу, – По виду – многоцелевой штурмовик.
– Да. Последняя разработка.
– Как управление?
– Классика, – техник пожала плечами, – Нейроинтерфейс стандартный. Курс задаётся полуавтоматически. Силовая установка на термоядерном синтезе, но улучшенная и весит всего пару центнеров.
– ИИ? – спросила Рэйчел.
– Ограниченный, самообучающийся. Все тесты пройдены, и самосознание не обнаружено.
– А если бы было обнаружено?
– Тогда мы бы его вынули и отправили учёным. Вряд ли кому-то так повезёт – это же будет величайшее открытие! – техник хихикнула и озорно посмотрела на меня и Рэйчел.
Мы забирались в кабину по складным ступенькам, когда прибежал запыхавшийся Тетерев вместе с женщиной в униформе доктора.
– Жданов! Еле успел… Пришёл приказ вернуть тебе импланты. Задержитесь ещё на пару часов.
Степан Игоревич с трудом перевёл дыхание и показал рукой на сопровождающую:
– Вера Каримовна, наш хирург. Она тебя соберёт.
– И сами аугментации тоже пришли? У меня были персональные с очень высокой комплементарностью, – я неуверенно снова спустился на платформу.
– Да, – врач произносила слова мягко, будто ласкала звуками, – Вернём, как было.
Пришлось оставить Рэйчел и отправится в операционную.
– Мы не будем удалять модули с симбионтами, чтобы не рисковать, да и они могут выручить в случае чего, – пояснила Вера, когда спускались на лифте, – Вы станете первым человеком в Союзе с таким количеством расширений.
– У меня и так было на грани возможностей – откуда энергию брать для них?
– Симбионты работают от питательных веществ тела носителя и немного запасают, а для остального установим пару дополнительных генераторов, чтобы повысить автономность и не слишком сильно изнурять ваше тело.
Вера подбадривающе улыбнулась, а я понял, что она очень гордиться своей работой и получает от неё удовольствие.
Операционная оказалась не похожей на все виденные мной раньше: белая комната с тамбур-шлюзом, а внутри ничего.
– Не волнуйтесь! – сказала врач, заметив мою растерянность. Её губы чуть растянулись в улыбку, а в уголках глаз проявились морщинки, придав сходство с доброй феей из сказок.
– Мне куда-то нужно встать?
Вера громко рассмеялась и вывела свою проекцию дополненной реальности в общий канал, чтобы я тоже мог видеть приготовления к операции.
– Стойте, где хотите…
Симбионты сгруппировались в компактную группу на спине, повинуясь указаниям хирурга. Моё тело подхватил аграв и поднял от пола, множество гибких щупалец с манипуляторами и лазерными скальпелями спустились с потолка и принялись кружить в завораживающем танце. Так продолжалось несколько минут, и я внезапно почувствовал, что заработали заблокированные нейроинтерфейсы. Вновь возвращались утраченные способности.
– Почти всё готово… – пробормотала Вера себе под нос и обратилась ко мне, – Вячеслав, тестировать полноценно нет времени, но вы сами справитесь с тонкими настройками.
Звуки, свет, запахи обрели объём и глубину. Импланты работали, а я жадно вдыхал стерилизованный воздух и с наслаждением наркомана всматривался в свет ламп, распадавшийся на спектральные полоски.
Операция закончилась быстро. Аграв поставил меня на ноги, а Вера на прощание лишь помахала мне рукой.
На посадочной платформе скучала Рэйчел. Она читала на планшете о предстоящей операции и, показалось, не заметила моего возвращения, но сразу же убрала в карман устройство и принялась меня разглядывать.
– Тебя теперь можно в космос без скафандра выпускать, – напарница хихикнула, – У меня вопрос возник.
– Так задавай! – я поставил ногу на трап и подтянулся в кабину.
– Нас не разделили – в Гегемонии запрещены личные отношения в работе – почему?
– А у нас не принято смешивать работу с отношениями.
– Вот! Потому-то в Гегемонии…
– Там принято смешивать, поэтому насильно разделяют, – перебил я, – А в Союзе люди свободны сами решать, и государство не вмешивается.
Рэйчел забралась в кресло второго пилота, не удержалась и перегнулась через подлокотник, чтобы крепко поцеловать.
– Как получается, что вы и свободнее и в то же время не ленитесь?
– Некоторые ленятся. Тогда они становятся обывателями с тихой размеренной жизнью. Наша свобода это лишь побочный эффект, а не привилегия. Можно жить на роботизированной ферме и иметь кучу времени, но быстро станет скучно, и захочется заниматься чем-то ещё. Свободный человек будет искать, куда применить себя, а за раба должен решать хозяин – это не эффективно.
Площадка тем временем плавно удалялась и разворачивалась. Судёнышко выплыло в открытое пространство, заработали двигатели и астероид резко отбросило назад.
– Диспетчер, вызывает Жданов.
– Диспетчер на связи. Параметры для нырка рассчитаны и переданы.
– Начинаем манёвр.
– Манёвр разрешаю.
Корабль заложил пологую дугу и нырнул в бездну. Звёзды на миг исчезли, чтобы через мгновение появиться вновь уже с другим рисунком.
– Добро пожаловать домой, Рэй, – сказал я, наблюдая, как лицо напарницы напряглось, а глаза забегали по субъективному монитору.
– Не дом… Тюрьма, – тихо прошептала Рэйчел.
Каменистая планета, наполовину выработанная, с огромными кратерами от тяжёлой техники висела в пространстве. Гигантская верфь плыла над поверхностью мерцая огнями.
– Тут почти нет людей, – сказала Рэйчел, – Автоматические сборочные линии.
– Ими же управляют, – ответил я и подал сигнал бедствия, который использовался кораблями владельцев корпораций.
Сначала никто не отвечал, но внезапно на дисплее появилось усталое лицо мужчины.
– В этом секторе запрещены полёты частных кораблей! Назовитесь!
– Элиот Доув, – я напрягся, ожидая проверки, и прижал руку к груди, где располагался эмулятор сферы душ.
– Вас разыскивает служба безопасности… – мужчина хмыкнул и включил систему опознавания, – Отправьте слепок сигнатуры для идентификации.
Я положил руку на приборную панель и дал разрешение на сканирование.
– Личность подтверждена. Ваш корабль будет заблокирован при посадке. Не пытайтесь сопротивляться.
Рэйчел кивнула. Её
