свитер и джинсы, то бишь он здесь гость, не жилец. Ещё и в уличной обуви по комнате шастает…
– Делия? – повторил незнакомец и нахмурился, поймав мой настороженный взгляд. – Алёна?
Так странно слышать собственное имя из уст постороннего… словно я успела отвыкнуть и от него тоже.
Затем я сообразила.
– Вы знаете?! И кто вы вообще такой? Что вы тут делаете?
– Зашёл к тебе… м-м, к Делии, – ответил мужчина совершенно спокойно, точно подобные странности были для него вещью обыденной. – Мы разговаривали, и вдруг ты вскрикнула и потеряла сознание. А я… пусть будет Борис.
Пусть будет?!
– Какой ещё Борис? – я попятилась.
– Друг.
Отлично! За каких-то полтора месяца Асфоделия не только освоилась в моём мире, научилась пользоваться смартфоном и послала на три буквы Свету, но и с мужчиной познакомилась. С подозрительно красивым типом, которому откуда-то известно, что Делия и Алёна две разные личности.
Я сделала ещё шаг назад и застыла, не в силах шевельнуться. Хотела отойти от загадочного Бориса подальше, однако тело внезапно отказалось подчиняться. Хотела напомнить, что у меня друзей с таким именем никогда в жизни не водилось, но язык будто к нёбу приклеился. Хотела…
Именно. Я хотела.
Асфоделия нет.
Она мотнула головой, словно отталкивая меня в сторону, загоняя в глубину подсознания, подняла левую руку, и я увидела белую полоску шрама, рассёкшую ладонь надвое. Прежде у меня его не было… или это новый?
Или… след от пореза Кили?
– Уходи, – процедила Асфоделия сквозь стиснутые зубы.
Куда? И самое главное, как?
Она протянула руку Борису, тот шагнул к ней, подхватил узкую ладошку.
И всё исчезло.
Выключилось, превратилось в чёрный экран, какой бывает иногда в кино между сценами. Только растянулся он не на секунды, а, казалось, на целую вечность.
– Куда мы идём и с кем… кого встречаем на нашем пути и с кем расстаёмся навсегда…
Голос Асфоделии я слышала чётко, пусть и не вполне понимала, её ли прежний – и мой нынешний, – или голос Алёны.
– Да, теперь я вижу…
Хорошо. Потому что я не вижу ни зги.
– Вот она, ошибка. Не в моих расчётах, но глупая, фатальная случайность из тех, что невозможно ни предугадать, ни предотвратить. Какой-то арайн забрал жезл и фактически отправил весь ход ритуала коту под хвост…
Асфоделия уже нацепляла выражений моей родины.
– И я оказалась в твоём мире, а ты в моём. Случайным образом свершилось невероятное – две души вырвались из границ своих миров и перенеслись в другие, заняли места, изначально им не предназначавшиеся.
Чернота рассеялась, и я оказалась в небольшой комнате, где никогда не была в реальной жизни.
Но видела тесное это помещение с маленьким закрытым окном в воспоминании Асфоделии. Видела неярко светящуюся огнёвку и стол с разложенными на нём бумагами. Записи на элейском. И жезл, ещё целый, прислонённый к стене, подмигивающий огоньком в верхней сфере.
Асфоделия – настоящая Асфоделия, – в простом голубом платье, с распущенными волосами, стояла возле него, с затаённой печалью рассматривая своё сокровище, но прикоснуться не пыталась. Или не могла.
– Отец привёз жезл из иных земель, когда мне было семнадцать, и с той поры я почти не расставалась с ним. Я была сильна, и артефакт стал верным моим помощником и даже другом. Я специально оставила его в другом месте… во дворе у ограды… не слишком далеко, чтобы он помог мне во время ритуала, и не чересчур близко, дабы эмиссары не сразу поняли, что происходит, и уж всяко не забрали его после. Кто ж знал, что кому-то придёт в голову прокрасться за спинами в чужой двор и взять то, что ему не принадлежит?
Себя я тоже видела настоящую.
Наверное, в последний раз.
– Вряд ли родственник Кили рассчитывал найти… именно жезл.
– И не побоялся же схватить действующий артефакт, – Асфоделия покачала головой, удивляясь бесстрашию людей, далёких от магии.
Хотя… потому и бесстрашные, что не осознают последствий.
– Внешнее вмешательство в ход ритуала, сбивка настроек, неравномерное распределение нагрузки и в результате пострадал нижний полюс. Полагаю, оттого и принял так скоро другую хозяйку.
– Мне кажется, Кили тоже его перегружала, – заметила я. Такие куски-то ворочать!
– И перегрузила, – констатировала Асфоделия и отвернулась от жезла. Посмотрела на меня внимательно, улыбнулась с грустью. – Я всего лишь хотела оказаться подальше от императора и его суженых смерти. Хотела быть свободной, хотела решать за себя сама и делать то, что желаю я, а не кто-то другой. Я мечтала столь о многом… я нашла бы способ передать весточку родителям… а со временем, быть может, вернулась бы на Сонну.
– Ты собиралась провести обратный ритуал?
– Нет. Ни сразу, ни позже.
– Но мы… Эветьен может…
– Нет, – вновь качнула головой Асфоделия. – И мы обе это знаем. Чем дольше душа находится в теле, тем неохотней она будет его покидать при повторной замене. Ей и одного раза хватило с лихвой. Поэтому примем то, что есть, и научимся жить с этим. Я только хочу попросить тебя об одолжении.
– Каком?
– Передашь весточку моим родителям?
– Да.
Асфоделия шагнула ко мне, протянула руку, и я ухватилась за её пальцы.
И мир вокруг опять исчез.
* * *
– Лия?
И почему ощущение такое нехорошее, будто меня убили с особой жестокостью, а потом воскресили то немногое, что осталось?
Всё тело отчаянно ломило, ныло, словно его долго, методично пинали ногами. В горле пересохло, сглатывать больно, как при ангине, под веки точно песка насыпали, делать вдох и то тяжело.
– Лия? – моего лица коснулись пальцы.
Знакомые, родные пальцы.
– Эве… Эветьен… – с трудом прохрипела я и кое-как открыла глаза.
Оба брата сидели рядом, склонившись ко мне, вглядывались встревоженно.
– Алия, – Тисон наклонился ещё ниже, спросил едва слышно: – Как ты себя чувствуешь?
– Х… хе… кхе… хреново, – призналась, но попыталась встать. Да и не шибко удобно на полу лежать.
Мужчины тут же помогли, перевели меня в сидячее положение. Эветьен взял меня за руку, оценивая моё состояние, а я осмотрелась.
Рядом с нами стояли только Диана, Стефанио и Астра, поодаль мялся рыцарский отряд с Элиасом во главе. За ними маячила стража неровным кольцом, то ли государя охраняющая, то ли зевак отгоняющая. Ещё дальше люди
