перекрикивая рёв мотора, я предупредил новоявленного механика-водителя. Он и так ничего не видит толком, а тут мало того что ночь, так ещё и обзор не ахти, хоть смотровые люки и открыты.
— Кричи если что, ни хрена ж не видно... — ухмыльнулся он.
Наверное не самая хорошая идея сажать слепого полковника за «руль», но пулемётчика из него совсем не выйдет.
К кладбищу подъехали со стороны самолета, и оставив Василича в машине, я пошёл к мужикам. Сейчас главное чтобы стрелять не стали, в Леониде я уверен, а вот дядя Саша вполне может и пальнуть не разобравшись. Ну а что, мотолыгу хорошо слыхать, стрельбу тоже наверняка не пропустили, на нервах могут и прибить.
Но переживал я зря, когда я подошел, никто даже не дёрнулся. Леонид спал, профессор ковырялся с рацией, а дед сидел облокотившись о гранитный памятник.
Вкратце обрисовав ситуацию, я разбудил Леонида, — передохнув, он даже как-то ожил, и собрав барахло мы вернулись к машине.
Грузились через двери десантного отсека, места внутри много, поэтому разместились все с комфортом, Василич поменялся с дедом местами, — тот сказал что гонял на таких гробах когда мы ещё под стол пешком ходили, и когда я залез в люк, уверено направил мотолыгу к селу.
Там, судя по унылой стрельбе, война шла не особо споро, все чего-то ждали, и экономили патроны. Мы тоже не спешили, лезть без координации со своими для нас было бы самоубийством, поэтому сначала связь — профессор уверял что почти закончил, а потом уже какие-то действия.
Чуть левее поста имелась хорошая промоина, как раз по башню, вот её и искал дядя Саша. Не знаю как, но на видимость он не жаловался, и вообще действовал очень уверено. Наверное это талант такой; что самолет, что тяжелая машина, в его руках просто «парили».
— Патроны какие? — загнав мотолыгу в промоину, кивнул он на короба.
Я сразу собирался посмотреть, но всё как-то откладывал. В ленте заправлены обычные, а вот один из коробов оказался с трассерами, они отличались покрашенными в зеленый кончиками.
— Есть связь! — снова отвлекая меня, радостно сообщил профессор, и тут же, вызывая штаб, забубнил Василич.
Говорил он в наушниках, поэтому вторую сторону мы не слышали, но из сказанного им было понятно главное, — нужно приготовиться и ждать команды.
— Восточную группу окружили, и почти добили — сообщил он когда закончил переговоры, здесь же пока паритет, никто никуда не рыпается, наши заняли все дома по нечётной, а эти растеклись по чётной.
— Сколько у них бойцов? — Леонид сосредоточено чистил калаш с подствольником, сумка с вогами стояла рядом.
— По идее до сотни, вряд ли больше. Кто их считал?
Судя по количеству оставленных за кладбищем тел и машин, бармалеев, как выразился Леонид, здесь должно быть человек восемьдесят — сто, плюс ещё около полусотни в третьей группе, если они конечно не свалили обратно в город. По сути, изначально их план был стопроцентно выигрышным, поэтому они и ждать ничего не стали, а сразу ломанулись на станицу. Одна группа отвлекает, защитники оттягиваются, потом минометы и внезапная атака второй группы. Не «подсмотри» мы за ними, так бы оно и получилось, безо всякого сопротивления они бы въехали в село, и уже изнутри добили оставшиеся очаги сопротивления. Оно и сейчас непонятно как выйдет, а тогда вообще был бы швах.
— Непонятно тогда, чего они ждут? — отставляя калаш с подствольником в сторону, Леонид взял второй, укороченный со складным прикладом.
— Нас наверное. — предположил дядя Саша, и видя общее недоумение, уточнил, — в смысле мотолыгу.
Ну да, если собрались штурмовать, пулемет под броней очень даже не помешает, плюс ещё и третья группа где-то бродит, связь то мы не глушим, значит по-любому задумали что-то.
— Может так, а может просто утра ждут. — Не согласился Василич, — утром оно всё как-то сподручнее...
— Это вряд ли. Если только знают что у нас с боеприпасами не очень, тогда может быть, тянут время, ждут пока подрасстреляемся.
— Откуда им знать?
— Ну знаешь, тут не надо семи пядей быть, достаточно два плюс два сложить, и подумать немного.
— Тихо! — профессор снял наушники и передал их Василичу.
И тот, коротко переговорив со штабом, сообщил,
— Через пятнадцать минут начнется, наша задача поддержать по команде.
— Это всё? удивился профессор, вновь одевая наушники.
— А чего ты хотел? Подробной инструкции? — отмахнулся Василич, — так это она и есть, коротко и ёмко, — поддержать. Всего одно слово, и задача поставлена.
Профессор спорить не стал, то ли не услышал, то ли проникся. Да и вообще до самого начала никто не произнёс ни слова. Наверное получи мы указание прорваться к своим, настроение не было бы столь мрачным, но приказ есть приказ, — Василич тут прав, надо исполнять. Да и как бы там ни было, мы же не голышом, пусть мотолыга и не танк, но всяко лучше чем на том же уазе.
Время коротали по-разному. Я занялся пулемётом, разложил короба, приготовил ленты, Леонид так и нянчил автоматы, Василич задумчиво сидел уставившись в одну точку, а дядя Саша протирал запылённые приборы и что-то тихонько бормотал. Говорить не хотелось, да и не о чем было, впереди бой, все понимали что шансов не пережить эту ночь достаточно много. Причём не конкретно у нас, а у всех кто сидел сейчас с автоматами и ружьми, по ямам да окнам.
За минуту до назначенного часа всё стихло, и наступила такая тишина, что я даже стрекот кузнечиков услышал.
Вот только продолжалось это недолго. Сначала пара автоматных очередей с одной стороны, в ответ ещё пара, потом опять тишина на несколько секунд, и вдруг ночь будто взорвалась. Стреляли по всей длине до самого перекрестка, а внизу что-то уже горело. Судя по всему наши обошли по реке, и зайдя с фланга пытались оттеснить бандитов в конец улицы. Развернув туда башню, я пытался понять что же там происходит, но издали всё сливалось в какую-то кашу: вспышки выстрелов, взрывы и огненные блики.
Мы стояли метрах в трехстах позади чужих позиций и пока не двигались, ждали приказа.
Вот правильно говорят; хуже нет, — ждать и догонять. Я даже цели уже наметил, пулеметную точку и невысокий сарайчик откуда особенно интенсивно вёлся огонь по нашим позициям, руки прям чесались жахнуть окаянным в
