и взрывались, когда энергия проходила через них обратно. Их собственный огонь обрушился на врагов, но огромное количество средств точечной защиты Нидермайера притупило гораздо более легкие залпы, которые могли нанести уступающие числом корабли Махмута, а броня его авианосцев выдержала относительно небольшое количество попаданий, которые до нее добрались.
К тому времени, когда 15-я эскадра и то, что осталось от 14-й эскадры, достигли дальности энергетического оружия, были полностью уничтожены три из семи его авианосцев и сорок один из семидесяти двух крейсеров.
К тому времени, когда эскадры авианосцев-предателей пересекли путь оперативной группы Нидермайера, в живых осталось ровно одиннадцать сильно поврежденных крейсеров и один полностью искалеченный авианосец.
- Адмирал, - сказал лейтенант-коммандер Клинтон, сглотнув. - Нас только что засек лидар! Точечный источник, квадрант Дельта-четыре-один-пять.
- Что это значит? - резко спросил Эйдула. Он сидел в наспех собранном командирском кресле рядом с адмиральским.
- Это значит, что кто-то там есть, - отрезал Гаджелис. Он оставил свою горстку крейсеров и истребителей позади, чтобы помочь Махмуту. Его флагман собирался сражаться с кем бы то ни было, используя только бортовое оружие.
- Капитан Деварначан выполняет опознание, - сказал тактик. - Выбросы! Рейд обозначен как Сьерра-Пять. Сто двадцать пять истребителей, приближаются со стороны Дельты Четыре-Один-Пять.
- Проклятый Хельмут! - зарычал Гаджелис. - Черт бы его побрал!
- Левиафаны! Шестьсот двадцать пять вампиров!
- Три минуты до предела Цукаямы, - натянуто объявила астрогация.
- У них будет только один залп, - сказал Гаджелис, тяжело дыша. - Подождите, ваше высочество...
- Черт побери, - прорычал Макбейн, когда сформировалась отличительная метка туннельного привода. На такой малой дистанции и с таким коротким временем подлета антиракеты "Трухильо" были фактически бесполезны, и более пятидесяти "левиафанов" сумели пробиться сквозь отчаянно стрелявшие огневые точки защитных лазеров авианосца. Они измучили его до чертиков, и он надеялся, что этого будет достаточно, чтобы искалечить его, но носители были чертовски крепкими.
- У нас есть их частичка, Кобальт, - ответила его старпом. - Большая. И адмирал Нидермайер вышиб из них дух. Не похоже, чтобы кто-то из них сбежал.
- Я знаю, Эллисон, - сердито сказал Макбейн, хотя его гнев, конечно, был направлен не на нее. - Но кусочка недостаточно. - Он вздохнул, затем встряхнулся. - О, ну что ж, мы сделали все, что могли. И вы правы, мы действительно получили частичку его. Давай развернем их и отправимся обратно в сарай. Пиво за мой счет.
- Черт возьми, так оно и есть! - со смехом согласилась коммандер Стэнли. Затем, когда их истребители совершили изящный разворот и начали снижаться обратно к своим авианосцам, ее тон стал более задумчивым. - Интересно, как прошли дела во дворце?
- Ваше высочество, ваша мать прошла через... ужасное испытание, - сказал психиатр. Он был специалистом по фармакологическим повреждениям. - Обычно мы бы стабилизировали ее с помощью целенаправленных лекарств. Но учитывая... мерзкие снадобья, которые они использовали на ней, не говоря уже о повреждении ее импланта...
- Что очень серьезно, - прервал его специалист по имплантации. - Он часто отключается и перезагружается, почти случайным образом, из-за общих системных сбоев. И он также случайным образом сбрасывает данные. Должно быть, у нее в голове сущий ад, ваше высочество.
- И с этим ничего нельзя поделать? - спросил Роджер.
- Эти проклятые параноики, которые есть среди вас, людей, создали их неустранимыми, ваше высочество, - сказал специалист, пожимая плечами, что выражало его беспомощное разочарование. - Я знаю почему, но видя, что происходит, когда что-то вроде этого идет не так...
- Это не "пошло не так", - категорично сказал Роджер. - Это было сделано намеренно. И когда я доберусь до людей, которые это сделали, я намерен... обсудить это с ними в некоторых деталях. Но прямо сейчас ответьте на мой вопрос. Можем ли мы вообще что-нибудь сделать, чтобы выбросить это... эту штуку из головы моей матери?
- Нет, - тяжело сказал специалист. - Единственное, что мы могли бы сделать, это попытаться удалить его хирургическим путем, ваше высочество, и я бы дал ей меньше, чем равные шансы, чтобы пережить процедуру. Что даже не учитывает вероятность дополнительного серьезного неврологического повреждения.
- И имплант, конечно же, реагирует на действия мозга, ваше высочество, - отметил психиатр. - И поскольку действия мозга в данный момент сильно запутаны...
- Док? - нетерпеливо сказал Роджер, глядя на Добреску.
- Роджер, у меня даже нет ученой степени, - запротестовал Добреску. - Я пилот шаттла.
- Док, черт возьми, не надо мне эту старую песню и танец, - огрызнулся Роджер.
- Хорошо. - Добреску почти сердито вскинул руки в воздух. - Вы хотите мою интерпретацию того, что они вам говорят? У нее совсем крыша поехала, ясно? Чудаки. Может быть, большие умы - люди, у которых действительно есть ученые степени, - в конце концов смогут что-нибудь для нее сделать. Но прямо сейчас она в одну минуту здесь, а в следующую выходит. Я даже не знаю, когда вы сможете увидеть ее, Роджер. Она все еще спрашивает Нью-Мадрида, независимо от того, находится ли она... в себе или нет. В реальности или где-нибудь в ла-ла ленде. Когда она в себе, ей нужна его голова. Она знает, что она императрица, знает, что она в плохой форме, знает, кто сделал это с ней, и хочет его смерти. Я пытался указать на то, что вы вернулись, но она все еще путает это с Нью-Мадридом. Со всеми этими наркотиками и физическим принуждением, вдобавок к тому, как они разделали ее тут, они наполовину убедили ее, даже когда она немного соприкоснулась с реальностью, что вы были замешаны в заговоре. И когда она будет в ла-ла ленде...
- Я был там, чтобы видеть достаточно этого. - Лицо Роджера напряглось, и он посмотрел на Катроне. - Кот?
- Господи, ваше высочество, - сказал Катроне. - Не вешайте это на меня!
- Таков был уговор, - сказал ему Роджер. - Как ты спросил меня не так давно, собираешься ли ты отказаться от своего слова?
Катроне несколько секунд пристально смотрел на него, затем пожал плечами.
- Когда она в деле, она в деле, - сказал он. - На всем пути внутрь себя. У нее все еще есть несколько проблем, - признал он, поднимая руку к Добреску, - но она знает, что она императрица. И она не желает
