страшного, Гокс — имя глуповатое, а ведь никто не хочет, чтобы имя императора звучало глупо. — Она склонила голову набок. — Правда, когда он открывает рот, с его словами ничего не поделаешь.
Рядом на полу тихонько застонал Виндль.
— А вы знали, — Лифт заговорщически наклонилась ближе, — что специальный человек ковыряет за него в носу?
— Юная леди, уверена, вы зря тратите мое время.
— Это довольно обидно. — Лифт выпрямилась. — Учитывая, что никто здесь почти ничего не делает.
Это было сущей правдой. Целое здание писцов, которые сновали взад-вперед и перекладывали груды бумаг с полки на полку. Здесь даже появлялся спрен, которого Лифт видела всего пару раз в жизни: он походил на рябь в воздухе, как от дождевых капель на поверхности пруда, только без дождя и без пруда. Виндль называл таких спренами сосредоточенности.
В любом случае здесь так много бумаг, что, голод побери, нельзя было обойтись без паршунов с тележками! Один как раз прошел по коридору — женского пола, с большой коробкой бумаг. Бумаги предназначались одному из несметного числа писцов, что сидели за столами, окруженные мерцанием даль-перьев. Виндль сказал, что они отвечали на запросы со всего мира, передавая информацию.
Собеседница Лифт была чуть выше рангом. Лифт попала в комнату, поступив так, как предложил Виндль, — не говоря ни слова. Визири тоже так делали — просто молча кивали.
На входе она предъявила карточку, куда перерисовала слова, которые Виндль изобразил побегами. Писцы стушевались и без лишних вопросов провели ее по коридорам в эту комнату — больше остальных, но все же без единого окна. Впрочем, на белой стене виднелось желтовато-коричневое пятно, и можно было вообразить, будто это солнечный свет.
На другой стене висела полка с очень длинной подставкой для даль-перьев. Позади — несколько азирских гобеленов. Письмоводительница оказалась кем-то вроде ответственной за общение с правительством Азира.
Попав в комнату, Лифт была вынуждена заговорить: больше нельзя этого избегать, нужно просто выглядеть убедительной.
— Какого несчастного вы ограбили, чтобы заполучить эту одежду? — спросила толстуха.
— Еще скажите, сняла прямо на ходу. — Лифт закатила глаза. — Слушайте, просто возьмите одно из этих светящихся перьев и напишите во дворец. Тогда мы сможем перейти к важным делам. Мой пустоносец говорит, у вас тут куча бумаг, которые нам нужно просмотреть.
Письмоводительница поднялась. Лифт показалось, что кресло едва не издало вздох облегчения. Женщина пренебрежительно указала на дверь, но в этот миг вошел младший писец, высокий и худой, в желтой шикве и странной желто-коричневой шапочке. Он что-то прошептал женщине на ухо.
На ее лице отразилось недовольство. Вошедший неловко пожал плечами и поспешил удалиться. Толстуха повернулась к Лифт.
— Назовите имена визирей, которых вы знаете во дворце.
— Ну, есть Балаболка — у нее смешной нос, похожий на краник. И Большой А, не могу выговорить его настоящее имя. Звучит, словно кто-то подавился. И Папаша Вислозад, он не совсем визирь, его называют отпрыском. Тоже важный, но по-другому. А! И Пухлогубка! Она у них главная. На самом деле губы у нее не пухлые, просто она терпеть не может, когда я ее так зову.
Женщина уставилась на Лифт. Затем развернулась и направилась к двери.
— Ждите здесь. — И вышла.
— Ну как я? — спросила Лифт, наклонившись к полу.
— Ужасно, — ответил Виндль.
— Ага, заметно.
— Согласитесь, умение вести разговор вежливо, как вам настойчиво советовали визири, сейчас бы весьма пригодилось.
— Чепуха! — Лифт подошла к двери и прислушалась.
Снаружи едва слышно переговаривались писцы.
— …соответствует описанию, полученному от капитана службы по переселенцам, вместе с приказом обыскать город… — говорил один. — Она заявилась прямо сюда! Мы послали за капитаном — она, по счастливой случайности, здесь с докладом.
— Проклятье, — прошептала Лифт, отшатнувшись. — Нас раскусили, пустоносец.
— Не надо было помогать вам в этой безумной затее!
Лифт подошла к подставке с даль-перьями. На всех были пометки.
— Иди сюда и скажи, какое нам нужно.
Виндль взвился по стене и ощупал побегами плашки.
— Ну и ну, это важные даль-перья. Посмотрим… третье отсюда связано с писцами в императорском дворце.
— Отлично.
Лифт схватила даль-перо и взобралась на стол. Поместив его в нужное место на дощечке, — она сто раз такое видела — повернула рубин на кончике пера. Ответ пришел сразу же: дворцовые писцы редко отлучались от своих перьев. Они скорее позволят отрубить себе пальцы.
Лифт приложила даль-перо к бумаге.
— Э-э…
— Пресвятая Культивация! — воскликнул Виндль. — Вы меня совсем не слушали?
— Не-а.
— Скажите, что хотите сообщить.
Она проговорила, и Виндль снова изобразил побегами на столе нужные очертания букв. Зажав перо в кулаке, Лифт скопировала слова, по одной дурацкой букве за другой. На это ушла целая вечность. Ну и нелепица вся эта писанина. Почему нельзя просто поговорить? Зачем изобретать способ, при котором, чтобы сказать кому-то, что делать, нельзя его увидеть?
«Это Лифт, — написала она. — Передайте Пухлогубке, что она мне нужна. Я в беде. И кто-нибудь, позовите Гокса, если у него не ковыряют в носу прямо…»
Дверь открылась. Лифт, взвизгнув, повернула рубин и соскочила со стола.
За дверью оказалось целое сборище: пять писцов, в том числе толстуха, и трое стражников, причем одним из них была женщина, командовавшая сторожевым постом в городе.
«Бури! — пронеслось в голове у Лифт. — Быстро они».
Она бросилась прямо на них.
— Осторожно! — закричала стражница. — Она изворотливая!
Лифт призвала потрясность, но стражница поспешила впихнуть писцов в комнату. Лифт с легкостью проскользнула у них между ног, но врезалась в успевшую захлопнуться дверь.
Стражница попыталась ее схватить. Лифт завопила, полностью покрывая себя потрясностью, и потому, когда ее сцапали, азирская накидка со свободными рукавами слетела. Лифт осталась в юбке-балахоне поверх брюк и простой сорочке.
Она носилась по всей комнате, но та была небольшой. Попыталась пробраться вдоль стены, но капитан оставалась настороже.
— Госпожа! — запричитал Виндль. — О, госпожа, не позволяйте себя заколоть! Слышите? Постарайтесь, чтобы вас не ударили ничем острым! И тупым тоже!
Лифт зарычала, глядя, как в комнату, быстро прикрыв за собой дверь, протиснулись остальные стражники. Один, крадучись, попытался зайти сбоку.
Она дернулась в одну сторону, в другую, врезалась в полку с даль-перьями. Несколько штук упали, и письмоводительница завопила.
Лифт юркнула к двери. Капитан стражи перехватила ее, остальные навалились сверху.
Сделав себя потрясной, Лифт начала извиваться, стараясь выскользнуть из чужих пальцев. Нужно только…
— Таши, Бог Богов и Связыватель мира! — прошептала письмоводительница. Над ее головой кольцом синего дыма вспыхнул спрен благоговения.
Лифт вырвалась из хватки стражников, вскочив одному на спину. Отсюда был виден стол. Даль-перо выводило текст.
— Долго же они собирались. — Она спрыгнула
