— Ты бы могла снова заняться строительством в «Трех королях», — сразу же Принялся он строить радужные планы, соблазняя ее заманчивыми перспективами жизни в родных пенатах.
— С удовольствием, — откликнулась Элизабет, которой и в самом деле понравилась эта идея. — К тому же Монро, похоже, не очень-то тут нравится.
— Все они здесь уже извелись совсем.
Ее глаза округлились от внезапной догадки. Как она могла до сих пор быть такой бесчувственной!
— Но как же тебе до сих пор удавалось держать их в узде?
Теперь настала его очередь удивляться тому, как она не понимает такой простой вещи. Ведь он глава клана, и его люди обязаны подчиняться ему.
— Кроме того, — пожал Джонни плечами, — все знают, что должно же это когда-нибудь закончиться.
— И ты, значит, ждал только моего решения?
— Твоего и Тайного совета, — улыбнулся он.
— Получается, я обладаю немалой силой? — Эта мысль польстила ей.
— В некоторых областях, — уклончиво ответил Джонни.
— А я-то уж было начала подумывать, как бы воспользоваться своим влиянием, чтобы попросить тебя о небольшом одолжении, — протянула она с обольстительной улыбкой.
— Неужто? — От любопытства его голос зазвучал громче.
— Подчинишься ли ты мне, если я потребую от тебя исполнить одно мое желание?
Оглянувшись, чтобы удостовериться, что ребенок все еще спит, он ответил с улыбкой, которая была не менее чарующей:
— Вероятно…
— Вероятно? — разыграла Элизабет удивление.
— Вероятно, — твердо ответил муж. Таков был предел его уступок.
Ее зеленые глаза скрылись под густыми ресницами.
— А если я просто попрошу тебя об этом? — произнесла она голосом, подрагивающим от возбуждения.
— В таком случае рад буду услужить вам, мадам. — Его ладони уже легли на изящный изгиб ее спины и заскользили вниз по бледно-желтому муслину платья.
— Я тоже буду рада, — прошептала Элизабет, с наслаждением ощущая тепло его рук, опускающихся все ниже, задерживаясь на изгибах ее тела.
— Знаю… — тихо вздохнул Джонни, и его губы, изогнутые в озорной улыбке, припали к ее рту. Она сама не заметила, как оказалась под ним.
— До чего же ты расторопен! — охнула Элизабет. Возбужденная и одновременно возбуждающая, она имела в виду не только его молниеносный маневр. Живой утес, могучий и твердый, уже упирался ей в обнаженный живот. Юбка задралась на пояс, и теплое солнце щедро поливало лучами ее голые ноги.
Столь же теплым и ласковым был смех Джонни, а тонкая ткань его бриджей приятно щекотала обнаженную кожу.
— Приходится кое-чему учиться у собственной жены, — весело прошептал муж, расстегивая ворот ее легкого летнего платья. — К тому же Томми может проснуться в любую минуту… — Запустив руку под корсет, он осторожно погладил ее груди. — …И потребовать их обратно. — Нащупав нежный сосок, ловкие пальцы ласкали его, пока тот не затвердел.
Сладкая истома начала разливаться по телу Элизабет, которое словно таяло под уверенными, возбуждающими руками.
— Он может поделиться с тобой, — шепнула она в ответ, целиком отдаваясь во власть пьянящих ощущений.
Его темноволосая голова склонилась над ней, и трепетные губы сомкнулись, взяв в сладостный плен затвердевший комочек розовой плоти. И любовь казалась слаще от мысли о скором свидании с Шотландией, от летнего полуденного зноя и душного аромата ухоженного сада, раскинувшегося вокруг голландского особняка.
Они отправлялись домой.
