«Ну а что тогда партизаны?» — задумался Эймани. Они либо должны были либо скрываться в каком-то убежище, либо…
— Либо нам и вправду предстоит воевать с «живыми мертвецами», — мрачно закончил Кхан. Такая перспектива радовала его ещё меньше. Если жители города и правда были обречены, как сказал Нокс, то последствия отравления магией уже начали проявляться. Они наверняка знают, что скоро умрут. И это делает их ещё более непредсказуемыми и опасными.
Скрывшись под покровом невидимости, кочевники разделились на мелкие группы по шесть человек. Пять воинов и один колдун. На узких улочках Ржавки численный перевес не играл практически никакой роли. Достаточно было одного взрыва, одной обрушенной стены, и под грудой обломков легко могло сгинуть до полусотни человек. Так у них оставался хоть какой-то шанс добраться до входа в тоннели. Вернее — шанс оставался у него.
Эймани совершенно не заботило выживание его подчинённых. Конечно, ему придётся ответить за возможные потери. Наверное. Когда-нибудь. Выбирая между неминуемой гибелью, грозившей ему в настоящий момент, и возможным наказанием где-то в неопределённом будущем, офицер кочевников не задумываясь склонился в пользу второго варианта. Война была ещё только в самом начале. Если они победят, то упоённым славой генералам будет не до его мелких огрехов. Ну а если проиграют… такой мысли он даже не допускал.
Поначалу всё шло довольно гладко. Его отряды шли параллельными улочками, что опоясывали длинные здания фабрик и заводов, не встречая никакого сопротивления. Ржавка была мёртвенно пустынна, и это лишь ещё больше злило Эймани. Партизаны изощренно издевались над кочевниками, играя с ними в кошки-мышки. Но ведь не выскочишь же на середину улицы с криком: «Я знаю что вы здесь, ублюдки!» Подобный трюк мог привести разве что к арбалетному болту промеж глаз, сопровождаемому гнусным смехом противника откуда-нибудь из подворотни. Поэтому они просто двигались дальше, снедаемые постоянной тревогой.
Пока не услышали нечто… Трудно было сказать, что именно это был за звук, и кто или что могло его издавать. Жуткий вопль сотряс чёрные стены, прокатившись по ним ужасающим эхо. Через три квартала от них в небо взметнулся брошенный мимо цели огненный шар, а следом прогремел оглушительный взрыв. Заклинание всколыхнуло и без того насыщенный магический фон, озарив ночной сумрак волнами голубых искр.
Эймани на секунду замешкался. Он не знал, стоит ли ему стянуть отряды к месту боя или же устремиться вперёд, к тоннелям. Его воины были невидимы, а значит шансы того, что их застали врасплох были не так уж и велики. Куда вероятнее, что это они наткнулись на группу ничего не подозревающих ополченцев и ввязались с ними в бой. Возможность поквитаться с противником за все блистательные планы, что враз пошли наперекосяк, взбудоражила Кхана. Они двинулись к месту битвы.
Вместе с Эймани и его бойцами туда подтянулись ещё четыре отряда — как раз те, кто шёл соседними улочками. Остальных было не видать. Кхан презрительно поморщился: «трусливые крысы». Вот только вместо следов стычки с партизанами им открылась совершенно иная картина.
Кровь. Широкими мазками она покрывала всё вокруг. Алые разводы поднимались вплоть до второго этажа, а обезображенные куски тел не позволяли даже примерно определить, сколько человек сгинуло за эти короткие несколько минут. Нет, здесь был далеко не один отряд. Подойдя к Эймани, колдун указал на две груды останков — он смог определить своих по магической ауре.
— Два отряда? — Кхан кивнул. Значит где-то там должны были ходить ещё тринадцать.
— Увы, — колдун замотал головой, — пять. Здесь двадцать шесть трупов, из которых четыре с половиной наших.
— Что значит четыре с половиной?! — Эймани взревел так, что щуплый волшебник поежился и отступил назад.
— От одного здесь только нижняя половина туловища и кисть, — едва слышно произнёс он.
Кхан разразился потоком ругательств. Никакие это были не партизаны! Его собственные люди перекрыли им все пути отступления. Сперва взорвали главный выход, а потом и боковые — чтобы уж наверняка. И он даже знал, кто отдал им такой приказ…
Кхан Эймани. Собственной персоной.
Точнее — тот, кого они за него принимали. Нокс и не думал никуда улетать. Это была проверка. Последний шанс, который ему дали, прежде чем списать со счетов за неудачи. Все сходилось. Кроме одного — неужели генералы и правда решили пожертвовать дюжиной десятков бойцов, только чтобы наказать одного офицера? Хотя чего уж тут гадать — наверняка Нокс сам придумал приговор, этот чёртов оборотень никогда не питал особой любви к людям. Для него отправить их на верную смерть было раз плюнуть. Даже принесло удовольствие. Наверняка уж принесло!
Он ещё раз посмотрел на бойню, которую здесь устроили… кто? Если это не партизаны, да что там — не люди вовсе, то кто тогда? Помнится, в донесениях заговорщиков говорилось о том, что под Ронденгарцем — вроде так называлась их главная башня с магическими кристаллами — располагались лаборатории, в которых местные маги проводили свои самые дикие эксперименты. По всей видимости выходило, что двери в этот зверинец распахнулись и теперь всё то непотребство, что они там разводили, ринулось наружу.
— Собирай людей. К чертям всю эту маскировку. От того, с чем мы имеем дело, она точно уже не поможет, — повернувшись к своему помощнику, спокойно произнёс Эймани, — выдвигаемся одним порядком и быстро движемся к тоннелям, понятно?!
Повторять дважды не потребовалось. Меньше чем через минуту они уже двигались вглубь Ржавки, оставив эту ужасную мясорубку позади.
* * *
Но дальше всё становилось только хуже. Другие отряды не дезертировали. Их постигла та же печальная участь — то и дело где-то в отдалении раздавались приглушенные звуки взрывов и крики. И ни один из них не был похож на боевой клич. Скорее уж это были отчаянные предсмертные вопли, полные нечеловеческого ужаса и обречённости. Столкнувшись с неведомой тварью, орудовавшей на улицах разрушенного города, кочевники уже знали, что им не спастись.
«Интересно, они пробовали дать хоть какой-то отпор?» — снова и снова задавался вопросом Эймани. Колдуны, привыкшие уже ко всему странному и противоестественному, конечно, пытались сражаться: их смертоносные заклятья рикошетили от чёрных стен, озаряя окрестности разноцветными всполохами. Но всё было без толку.
Их собственные шансы на спасение таяли буквально на глазах. Кхан упорно продолжал подгонять своих бойцов вперёд, осыпая их ругательствами. Вот только голос его с каждым разом становился всё тише.
Лабиринт узких улиц Ржавки оборвался внезапно. В какой-то момент они вырвались из его бесконечных закоулков и оказались на просторной площади. Косые опоры подъёмника уходили в молочную пелену тумана, а сорвавшиеся с креплений платформы неуклюжими грудами обломков лежали на каменной мостовой вперемешку с полуразложившимися останками несчастных жертв этого «чуда инженерной мысли». Отвратительный смрад гниющего мяса ударил в нос сладковатыми нотками. Нескольких бойцов стошнило. Остальные пока держались. Эймани закрыл лицо рукой, всеми силами стараясь не делать глубоких вдохов.
