Герольд поклонился и бегом направился к своему коню.
Тамир снова оглядела окружавших ее.
— Передайте моим людям, чтобы отдохнули, если смогут, и сделали подношения Сакору и Иллиору.
Когда все отсалютовали и разошлись в разные стороны, Тамир наклонилась к Ки и тихо добавила:
— И помолись Астеллусу, чтобы он привел наконец эти проклятые корабли из Гедре!
* * *
Саруэль и Малканус отвели Аркониэля подальше от сторожевого костра, чтобы поговорить наедине.
— И что же, мы так и будем сидеть сложа руки? — недоверчиво спросила волшебница из Катме.
— Вы же слышали, что она сказала. Мы служим королеве. Я не могу ослушаться ее приказа, и не важно, что я при этом чувствую. Третья Ореска должна заслужить ее доверие. Мы не вправе использовать магию против Корина.
— Если только он сам не использует магию против Тамир. Я лично так понял ее слова, — возразил Малканус.
— Да, верно, — согласился Аркониэль. — Но даже если она нас призовет, у нас ведь сил не больше чем на один мгновенный прорыв.
— Говори за себя, — угрюмо пробормотала Саруэль.
* * *
К ночи подтянулись пехота и обоз, и Корин приказал дать людям вина.
Сам он в этот вечер ужинал с генералами и компаньонами вокруг ярко горевшего костра, они ели хлеб, привезенный с севера, жареных косуль и подстреленных неподалеку куропаток, пока обсуждали стратегию боя.
— Все обстоит так, как мы и предполагали, — сказал Порион, — Тобину не хватает кавалерии. У тебя сил гораздо больше, ты сможешь прорвать их ряды и разбить их наголову.
— Да мы их разгоним, как цыплят, — заявил Албен, салютуя Корину кубком.
Корин отпил основательный глоток из своего кубка, стараясь заглушить страх, засевший глубоко в сердце. То же самое было с ним в Эро, но он думал, что прошло слишком много времени и все изменилось. Нет, не изменилось. При мысли о том, что утром ему придется нестись вниз по этому склону, у него холодело в животе, и Корин крепко стискивал кубок обеими руками, когда не пил, чтобы удержать дрожь. Теперь, когда близился момент схватки, Корина терзали воспоминания о его постыдной неудаче, угрожая вновь лишить его мужества. Но в то же время дерзкая уверенность послания Тобина оскорбляла его гордость.
Впервые за очень долгий срок Корин оказался не в силах отогнать и еще одно воспоминание — о той ночи в Эро, когда его отец, раненый, лежал без сил, а битва становилась все более жестокой, и Эриус… Эриус звал тогда Тобина, а не своего собственного сына. Да, его отец был куда более уверен в этом мальчишке, чем в Корине. Когда отец холодно отказался передать ему командование после того, как Тобин ушел за подкреплением, Корин окончательно утвердился в своем давнем предположении — Эриус стыдился его, своего наследника.
Потом отец умер, лучшие его генералы пали в сражении, и Корину ничего не оставалось, кроме как полностью довериться Нирину и бежать, снова оставив Тобина триумфатором.
Раньше он мог бы поделиться своими мыслями с Калиэлем, но теперь его друг был молчалив и бледен, и Корин увидел в его глазах искреннюю боль, когда они слушали послание Тобина.
Когда они отправились ко сну, Корин задержался и отвел Калиэля в сторонку.
— Нирин не совсем ошибался насчет тебя, да? Ты все еще любишь Тобина.
Калиэль медленно кивнул.
— Но моя любовь к тебе сильнее, — тихо сказал он.
— А если тебе доведется встретиться с ним на поле боя?
— Я буду сражаться за тебя с любым, — ответил Калиэль, и Корин понял, что друг говорит правду.
И его как ножом по сердцу полоснуло воспоминание об окровавленной спине Калиэля.
Он ушел в свой шатер, взяв с собой одного лишь Танила, и измученный юноша почти сразу заснул. Корин не знал, как уговорить его остаться завтра в лагере. Танил был совершенно не в состоянии биться.
Единственным утешением для Корина оставалось вино. Только оно отгоняло стыд и страх или, по крайней мере, способно было утопить их в своих согревающих, отупляющих глубинах. Но Корин сейчас не мог позволить себе напиться. Впрочем, он был достаточно опытным пьяницей и знал, сколько нужно выпить, чтобы прогнать страх.
Глава 51
Тамир и ее армия провели беспокойную ночь на равнине. С моря снова накатился туман, настолько густой, что сквозь него не проглядывала луна и от одного сторожевого костра почти невозможно было рассмотреть следующий. Эйоли прокрался от лагеря Корина через лес. Он уже настолько приспособился к армейской жизни, что сумел прийти сюда от Сирны вместе с войском. И он принес Тамир не только подтверждение о численности воинов Корина, но и сообщение о том, что Калиэль и Танил намерены завтра ринуться в бой.
— Но у Танила совсем нет сил, — пробормотал Ки.
Лута и Тамир обменялись грустными понимающими взглядами. Теперь только смерть могла разлучить Танила с Корином.
* * *
Закутавшись во влажные одеяла, Тамир металась во сне, снова захваченная видением о скалах над заливом. Теперь вокруг нее клубился туман, и она различала смутные фигуры вокруг себя, но не знала, кто это. Проснулась она внезапно и попыталась сесть — но тут же обнаружила, что на ней верхом сидит Брат, сжимая ледяной рукой ее горло.
— Сестра… — прошипел он, злобно глядя ей в лицо. — Моя сестра с ее истинным именем. — Он все сильнее сжимал ее горло. — Ты так и не отомстила за меня!
— Я изгнала ее! — с трудом прохрипела Тамир.
Перед глазами уже плясали цветные искры, но она видела, что Брат обнажен, страшно тощ и грязен, а его волосы спутались в сплошную массу. Шрам на его груди зиял незаживающей раной. Тамир чувствовала, как холодные капли крови падают ей на живот, просачиваясь сквозь рубаху и замораживая кожу.
Брат провел ледяным пальцем по шраму на ее груди.
— Я буду с тобой сегодня. Тебе меня не прогнать.
Внезапно он исчез, и Тамир, задыхаясь и дрожа с головы до ног, села.
— Нет! — простонала она, растирая горло. — Это только моя битва, будь ты проклят!
По полотнищу входа скользнула тень, в шатер нырнул Ки.
— Ты меня звала?
— Нет, я… мне просто дурной сон приснился, — прошептала Тамир.
Он опустился рядом с ней на колени и отвел с ее лба волосы.
— Ты, может, заболеваешь? В лагере у нескольких человек лихорадка.
— Нет, это все проклятый туман виноват. Надеюсь, к утру он разойдется. — Потом, слегка поколебавшись, Тамир призналась: — Брат приходил.
— И чего он хотел?
— Да все того же самого. И еще сказал, что завтра будет со мной.
