— Что ты, Борода! — усмехнулся я. — Это у вас, майоров, служба. А у нас, капитанов, службишка. Ты режимный объект охраняешь, а я так, погулять вышел.
— Ну гуляй-гуляй, — проницательно сощурился майор.
Видимо, он решил, что начальство теперь уже меня прислало пошпионить за ним, за Филиковым. Старая верная тактика. Заложить того, кто прежде закладывал тебя, — от такого удовольствия мало кто из смертных откажется. Мой бывший приятель искренне считал меня способным на взаимную пакость.
Чтобы не разочаровывать Филикова, я ответил ему ласковым взором соглядатая и пошел обследовать территорию двора.
Для объекта номер раз двор был тесноват. Там, где во время школьной переменки могли одновременно могли носиться человек пятьдесят мелких оболтусов, теперь сгрудились сотни две крупных взрослых, которым тоже не стоялось на месте. Птичий базар начинался уже в двух шагах от ворот, а заканчивался на ступеньках школы. Из-за тесноты было трудно соблюсти все правила безопасности. Пока я осматривался, журналисты с их телекамерами и диктофонами как-то незаметно затоптали меловую черту на асфальте, отделявшую их загончик от стойбищ избиркомовских наблюдателей и филиковских кадров. Те, в свою очередь, невольно перемешались с прессой. Броуновское движение толпы по-свойски побратало цветастые кофточки и легкие куртенки гостей с черными тяжелыми пиджаками секьюрити.
В этой многоцветной окрошке Исаев мог раствориться без проблем. Ему и маскировка была не нужна: половина летних курток-накидок, которые теперь носят москвичи, по фасону точно такие же, как у позавчерашнего беглеца. Турецкий ширпотреб.
Заметив непорядок в толпе, майор ругнулся и дал команду пиджакам восстановить резервации. Черные спины энергично задвигались, оттесняя журналистов от наблюдателей, а тех и других — от ворот. Пестроты стало меньше, однако лишь на короткое время. Полностью и надолго вернуть людской водоворот в былые рамки не удалось даже очень старательному Филикову: постукивать на друзей и управлять толпой — две разные профессии. В наружке тихарь Борода был уместен. Но в должности главного распорядителя бала выглядел слабовато.
Идеальное место для теракта, невесело подумал я. Образцовое, прямо из учебника.
С каждой минутой мои подозрения все сильнее перерастали в уверенность. Исаев здесь. Такого шанса он не может упустить. Кремль ему недоступен, маршрут движения президентского автопоезда засекречен, зато его конечный пункт очевиден всякому. Быть может, два кэгэ взрывчатки уже бродят в толпе вместе с хозяином.
Но где именно хозяин? И кто именно хозяин? Острые крючки вопросительных знаков, впиваясь в бока, дергали меня на каждом шагу. Высоких стриженых в курточках было навалом и среди журналистов, и среди наблюдателей. Каждый из них мог бы оказаться Исаевым, лица которого я по-прежнему не знал.
Правда, он тоже не видел лица капитана Лаптева. В тот вечер погоня шла вслепую: мой крик бежал за его затылком. И на последней секунде затылок технично ушел в отрыв...
Не без труда мне удалось вклиниться в плотный круг аккредитованных журналистов. Сперва я мысленно отсек всех дам, затем всех низких, толстых, пожилых и волосатых мужчин — чтобы с пронырством начинающего филера оглядеть ламинированные пропуска у тех, кто остался под подозрением. Едва ли «Мститель» нагло явился сюда под настоящей фамилией. И все же... Нельзя упускать ни единого шанса.
Так. Мурзандеев, Мищенко, Линцер, Баранов, Журавлев, Мокеев, Абаринцев, Лагутин, Сергиев-Посадский, Кулебякин, Чертанов, Пухова... о, черт, промахнулся, это ведь стриженая дама!.. Медведев, Гопман, опять Медведев, Сигал, еще Медведев... да тут их целая берлога... Гаспаров, Злотин, Красько... а этого никак не разберу... Иса... Исаев?!.
Солнечный блик на пропуске мешал мне рассмотреть вторую половинку фамилии. Повернись же, чтоб тебя!..
— Вы кого-то ищете? — ухмыльнулся тип и, отстегнув от кармашка пластиковый прямоугольник, сунул мне его под нос. Исайкин! Стоящие рядом Злотин и Красько иронически мне подмигнули.
Должно быть, тружеников пера и телекамеры очень забавлял эфэсбэшник, который обшаривал их ряды маниакально-беспокойным взглядом. Если бы они знали про два килограмма пластита, их веселости бы здорово поубавилось.
... Муромцев, Ковалик, Филимонов, Ганкин...
Никто не может предсказать поведение «Мстителя», как только он поймет, что сегодня Президента вообще здесь не будет. Потому-то я обязан задержать его раньше, чем он поймет...
... Ухтомский, Коровин, Климович, Венедиктов, Долин, Мурзандеев... как, неужто еще один Мурзандеев? А, нет, это я уже пошел по второму заходу. Мимо! Двигаемся дальше.
Я вынырнул из репортерской тусовки и, работая локтями, врезался в самую сердцевину кружка официальных наблюдателей.
— Поосторожней! Куда прешь? — недовольно сказали мне с двух сторон.
Если верить пластиковому пропуску, первый говоривший был наблюдателем от партии Товарища Зубатова товарищем Лапузиным. Пожилым, низеньким и лысым. Отпадает.
Второй из говоривших носил фамилию Вольников и представлял здесь движение Генерала. Вольников был высок, но тоже сильно в годах. Снова не мой кадр.
— Куда надо, туда и пру, — мрачно сказал я. Любые извинения в такой ситуации вызвали бы нездоровый интерес ко мне. — Здесь режимный объект, товарищи. Не забывайтесь. Враг не дремлет.
Услышав знакомые с детства слова, старцы-наблюдатели мигом подобрели и дали мне дорогу. Я полез разглядывать пластиковые прямоугольнички на тех, кто больше соответствовал приметам.
Гульченко, Соколянский, Свободин, Клейман...
Я еще продвинулся вперед, опять кого-то толкнул и опять не извинился.
... Бартошевич, Тулинцев, Бирюков, Оренов...
Чем глубже я залезал в толпу, тем чаще мне попадалось высокие стриженые люди — прямые кандидаты в «Мстители». Короткая стрижка сейчас, к сожалению, в моде.
... Пожаров, Храпунков, Арзуманян, Письменный, Романов, Левитин...
Нет, это абсолютно бестолковое занятие, сказал я себе и начал выбираться из толпы обратно. В одиночку, тут ничего не сделать. Нужно задействовать всю охрану, устроить здесь тихую тотальную проверку. Признайся же, Макс: ты и полез изучать фамилии на пропусках, чтобы отсрочить неизбежное — серьезный разговор с Филиковым. Но дальше тянуть нельзя. Безопасность людей важнее твоих личных обид...
Майор Александр Вячеславович стоял на ступеньках школы и отдавал подчиненным распоряжения. Мой сбивчивый рассказ сперва заставил его посуроветь, но вскоре лицо его разгладилось. Под конец на губах Филикова заиграла хитренькая улыбка.
— То есть, — подытожил он, — я обязан сейчас навести здесь повальный шмон на основании твоих оч-чень смутных подозрений...
— У него взрывчатка, — напомнил я.
— Конечно-конечно! — закивал Филиков. — У него полно взрывчатки. Он психопат, наркоман, инвалид кавказской войны и мечтает взорвать Президента с целью личной мести... — Его насмешливый тон не оставлял мне никаких надежд. — Неплохо придумано, Макс. Если бы я тебя не знал, наверняка бы купился. И вместо торжественной встречи Президента устроил бы тут шухер на весь микрорайон. А ведь наш старик не любит шухера и не любит тех, кто его наводит... Что ж, ты бы меня красиво умыл, Макс. Но извини: реванша у тебя сегодня не получится.
