там, в храме, он, сам того не заметив, упустил возможность выставить себя перед Варей в лучшем свете, а его соперник этим удачно воспользовался. Теперь он пытался спасти положение:
– Если бы шеф взяла меня с собой, так поверь, я бы справился в сто раз лучше тебя. И после этого не кичился бы тем, что жизнью рисковал, что кровь проливал, чуть не погиб за вас, тыловые крысы, и так далее и тому подобное.
– Так, по-твоему, мы там на крыше ничем не рисковали? – вкрадчиво уточнила Варвара.
Уловив в её интонации угрожающие нотки, Сашин напарник насторожился, но, не разобравшись в причине угрозы, поспешил разрядить обстановку.
– Конечно, риск был, – осторожно начал он, – но риск минимальный. Ведь на вас были «черепашки», а вы сами знаете их функциональность. В них вам и автоматные пули не страшны. Не то что когти и зубы каких-то летающих стервоз. Правда же?
Если этим двусмысленным заявлением блондин надеялся успокоить свою начальницу, то, заметив скептическую ухмылку на лице Тимохина, понял, что где-то просчитался.
– Ты влип, лысый, – чуть слышно прошептал Александр.
Не спеша, но с какой-то хищной грацией лейтенант Воронюк поднялась со скамьи и приблизилась вплотную к резко посеревшему Всеволоду.
– Вот что, Долгоруков, – начала она ледяным тоном, сверля подчинённого сверху вниз опасным взглядом. – Ты у нас весь такой умный и эрудированный, но сейчас производишь впечатление полного идиота. Давай-ка устроим тебе маленький экзамен. Первый вопрос на знание характеристик существ из-за граней. Сколько перьев-стрел сбрасывает одна стимфа за один заход?
– От… от одного до двух десятков, – промямлил экзаменуемый, чувствуя себя крайне неуютно под прицелом карих глаз своей начальницы.
– Молодец! – похвалила Варя с улыбкой, больше напоминающей оскал. При этом её тон ничуть не потеплел, оставаясь всё таким же холодным. – Второй вопрос из области математики. Исходя из первого ответа подсчитай, сколько перьев сбросят от пяти до десяти стимф.
– Более сотни, возможно, даже до двухсот. – Несчастный блондин скукожился и пытался казаться в два раза меньше.
– Опять молодец! – снова похвалила лейтенант. – А теперь задача на воображение. Представь себя в «черепашке», под ливнем из двухсот медных перьев. Что с тобой будет?
Всеволод с мученическим видом осмотрел себя, мельком взглянул на валяющиеся рядом со скамьей элементы брони и тоном приговорённого к смертной казни произнёс:
– Голова и тело, скорее всего, не пострадали бы. Но руки и ноги, за исключением суставов, были бы изранены, и довольно серьёзно.
– Вот именно, – подтвердила неумолимый экзаменатор. – А с утыканными перьями конечностями мы бы не смогли ни оружие держать для защиты, ни просто убежать, чтобы спастись. И прилетевшие вслед за стимфами гарпии съели бы нас заживо.
– А если точнее, – встрял в экзамен Тимохин, – броня не дала бы им съесть наши тела и головы, поэтому пташки отгрызли бы нам руки и ноги и оставили истекать кровью.
– Чёрта с два! – опровергла его Варя. – Гарпии упрямы и вечно голодны, они бы терзали нас до последнего, пока не выцарапали из броников, как черепах из панцирей.
Выдержав драматическую паузу, чтобы лысеющий блондин смог представить себе эту картину в красках и прочувствовать всю серьёзность боя на крыше, лейтенант вернулась обратно на скамью, шагая босыми ступнями по мрамору с небрежным изяществом пантеры.
«Как она умудряется даже в гневе выглядеть такой красивой? – промелькнула мысль у Тимохина. – И ведь самое странное – при первой нашей встрече она вся была как весеннее солнышко: лучистая, радостная, мягкая. С тех пор её словно подменили, стала стервозная, колючая, вспыльчивая. Но всё равно красотка…»
Вряд ли в голове у бедного Всеволода были подобные мысли. В данный момент он тупо представлял возможный финал сражения на крыше и молчал, уставившись в пол. На некоторое время повисла неуютная пауза.
– Хвала богам, что вы всё-таки уцелели, – прервала затянувшееся молчание Мария, беря со столика кубок с розовым вином и вздымая его к небу. – И возблагодарим их за щедрость, одаривших вас оружием, принёсшим победу!
Гости дома Костаса охотно поддержали тост, отхлебнув по паре глотков. С начала застолья прозвучало уже немало тостов, но вино было так разбавлено водой, что никто из них до сих пор не захмелел. Как принято у нас говорить, ни в одном глазу. Впрочем, компанию астраханцев это ничуть не расстраивало, вечер был настолько хорош, что перекачивать его серьёзным алкоголем не имело смысла.
– За чудо-оружие надо благодарить не богов, а господина стратега, – решился взять слово Долгоруков, надеясь скорее замять тему воздушной битвы над храмом. – Это он вручил Александру ракетницу, распугавшую злобных птичек и сделавшую Сашу героем дня и церемонии.
Окончание фразы он договаривал с ехидной улыбочкой, глядя на реакцию своих собеседников. Реакция оказалась разнообразной. Тимохин налился пунцовой краской и заскрипел зубами, а Варя и Ашас дружно хихикнули. Мария вежливо улыбалась, но на её лице явно читалось непонимание ситуации.
А суть в том, что после того, как остатки птичьих агрессоров позорно ретировались, героический внештатник решил отметить это событие победным салютом прямо там, на храме. Забравшись аж на плечо статуи, венчавшей фасадную часть крыши, он пустил ещё одну осветительную ракету точно над агорой, чтобы все собравшиеся внизу это увидели. И все увидели, в том числе и старцы из городского Совета.
Наблюдая в небе такое чудо, как рождение звезды при свете дня, градоправители решили, что породивший его молодой человек на крыше несомненно великий герой и воитель, и среди посланцев из мира богов бесспорно он – самый главный. А потому, когда парень с девушкой спустились и вышли на площадь, старцы из Совета приветствовали его по греческому обычаю как равного.
Зная Тимохина, можно легко представить дальнейшее развитие событий. Четыре пары рук вцепились в него, удерживая героя от нанесения тяжких телесных повреждений «старым дуракам и гомосекам», посмевшим страстно целовать его в губы. И надо сказать, удержали с огромным трудом…
Костасу понадобилось всё его красноречие и авторитет стратега, чтобы разрулить ситуацию и устранить возникшее недопонимание. Когда матерная брань астраханца, а затем красноречие саратовского егеря иссякли, а вся присутствующая публика успокоилась, прощальная церемония наконец смогла вернуться в свою официальную струю.
Хозяев города и их гостей смогли представить друг другу по всем правилам, с соблюдением всех протоколов. Церемонию довели до конца, войска во главе со стратегом почётно проводили в поход. Милая воспитанница Костаса, уладив последние бюрократические проволочки с Советом, увела посланцев богов от греха подальше, то есть обратно в дом своего воспитателя и опекуна.
– Да ладно тебе, Всеволод, – укоризненно проговорила Варя, хотя глаза её смеялись. – Прекращай хохмить. Наш напарник попал в казусную ситуацию, а ты злорадствуешь.
– И в мыслях не было, – даже не стал оправдываться блондин. – Где тут злорадство? Чистые аргументы и констатация
