то, что хотела. Возможность завуалировать желание целоваться выглядела коварной и одновременно пикантной. Вроде как проиграла – выбора нет. Еще необычнее было делать это на виду у всех, в парке среди бела дня.
Соня встряхнулась и выплыла из воспоминаний. Вчерашние поцелуи Марка еще горели на губах, но, пожалуй, не помешало бы их обновить. Дома Соня померила босоножки вместе с выпускным платьем, прошлась по комнате. Удобно, но все же лучше до праздника немного разносить.
Целый день Соня готовилась поговорить с Надей – не смогла. Корила себя за трусость и малодушие. А вечером решила, что так даже правильнее. В день рождения у Нади лучше не появляться, там будут гости и, скорее всего, её пьяная мама. Все равно попросить прощения не получится. Лучше утром, без посторонних и на свежую голову.
Соня так разнервничалась и разволновалась от предстоящего разговора, что ночью не смогла уснуть и отправилась бродить по комнатам «усадьбы». Но перед этим на всякий случай открыла окно во флигеле и просидела на подоконнике почти час. Ольга Станиславовна шуршала где-то в закрытых комнатах и бормотала мудреные проклятия в адрес мышей, попортивших залежи фамильного барахла. Соня измерила шагами гостиную, назло бабушке пощупала коллекцию керамических слоников и переставила подсвечники, прошлась по коридору, как по подиуму, заглянула на кухню и уселась в кресло-качалку. Где-то над головой раздался щелчок, а за ним скрежет настраиваемого радио. Прежде чем зазвучала песня, сменилось несколько станций. Голоса спорили, возмущались и смеялись, на секунду затихали и переплавлялись в мелодии. Там Соня и задремала, убаюканная монотонным бормотанием и песнями из прошлого.
Проснулась она рано и сразу же скривилась от ломоты в ноющих мышцах. Приняв душ, привела себя в порядок, надела сарафан, представленный обществу еще в мае, и новые алые босоножки. С причёской не стала мудрить, просто собрала волосы в хвост. Вроде не торопилась, но движения получались суетливыми и рваными. Стрелки едва выстроились в вертикаль, а город, несмотря на выходной день, уже проснулся.
Соня вышла из дремлющего дома и решительно шагнула на дорожку. Сегодня, сейчас, она поговорит с Надей. Лучше рано утром, и даже разбудить, чем не успеть до ее отъезда. Пока трамвай волочился до остановки, Соня нетерпеливо постукивала каблуками по полу, теребила кружевной край сарафана и старательно гнала от себя мысли о Марке. Никак не могла побороть ревность к Наде. В голове то и дело всплывали неприятные картинки, раззадоривали воображение и наделяли Соню медными отпечатками.
От остановки до пятиэтажки она практически бежала, алые босоножки оправдывали свою цену и возложенные на них надежды, дробно стучали каблуками, вторя пульсу. Остановившись у двери подъезда, Соня покрутила стопой, рассматривая новую обувь. Не зря купила, сапоги-скороходы, да еще и красивые. Домофон на двери не работал, она запомнила это еще с прошлого посещения. Зайдя в подъезд, Соня зажмурилась на несколько секунд, привыкая к темноте, и нащупала ногой ступеньку. Поднялась осторожно. Следующий пролет озарялся тусклым светом из небольшого окна, и Соня ускорилась. Ей казалось, если она сейчас замедлится, то обязательно струсит и повернет обратно. Марк ей не простит эту слабость. Она сама себе не простит.
Соня уперлась взглядом в обшарпанную дерматиновую обивку и хотела нажать кнопку звонка, но заметила, что дверь закрыта неплотно, а из коридора тянет сквозняком. Толкнув створку, Соня прошла в квартиру и гадливо скривилась. Учитывая странные пятна на полу и разбросанные бутылки, разуваться она не стала. Обойдя осколки, невольно заглянула на кухню – там, в отличие от коридора, было почти чисто и даже стоял большой мусорный мешок, наполненный обломками праздника. В комнате напротив на диване возлежало нечто лохматое, в халате и с чумазыми пятками. Соня отшатнулась, невольно отдернула руку. Похоже, вчера тут состоялась настоящая попойка.
Брезгливо переступая грязные следы и мусор, Соня добралась до спальни Нади и, взявшись двумя пальцами за ручку, открыла дверь. Здесь не было бардака и отвратительной похмельной атмосферы, вещи лежали на своих местах. Почти все. Рубашка Марка небрежно висела на спинке стула, рядом валялись костыли. Сам Марк обнаружился на кровати, прикрытый по пояс простыней, спал на груди, раскинув руки и уткнувшись лицом в подушку. Из-под его подмышки выглядывала взъерошенная макушка Нади. Одной рукой она обнимала Марка, другая свисала с постели, касаясь пола костяшками. Наде простыни не хватило, утреннее солнце облизывало ее бедро, забиралось под вздёрнувшуюся футболку, заставляло жмуриться и прятаться под Марком.
Соня застыла, с мазохистской въедливостью разглядывала детали. Бледно-коричневые веснушки на плечах Марка, очертания гипса под простыней, Надины распухшие губы со смазанной помадой и черные потеки туши на щеках, на подоконнике – простенький бюстгальтер первого размера. Надя не отличалась шикарным бюстом, Соня вообще сомневалась, что она носит лифчик, под мальчишескими рубашками невозможно было различить фигуру. Теперь под легкой футболкой Соня разглядела все.
Марк шевельнулся и шумно вдохнул. Полусонно притянул Надю ближе и снова затих.
Не отрывая пристального взгляда от постели, Соня медленно отступила назад. Ноги словно вросли в пол, не слушались и дрожали. Прикрыв двери, Соня прошла по коридору и так же неспешно, будто с трудом продираясь сквозь тягучий воздух, вышла на улицу. Мыслей не было. Только боль. Она распирала подобно кашлю, который невозможно скрыть или удержать. Рвалась наружу. Соня закрыла рот ладонями и, проглотив ее, не позволила выбраться на волю.
Соня брела по улице, не замечая редких прохожих и с трудом переставляя ноги. Сосредоточилась именно на этом простом действии. Поднять ногу, опустить, теперь другую. Остановилась, спохватилась, что нужно еще и дышать, а она так увлеклась подсчетом шагов, что об этом забыла. Наверное, поэтому так болит в груди. Все, чего касались ее руки, отливало темной медью, блестело мутной охрой. Соня остановилась и оглянулась: ее следы выглядели как терракотовые отпечатки заплутавшего зайца. Петляли и извивались непредсказуемой змейкой. Видимо, ее шатало из стороны в сторону, а она и не заметила.
У тротуара притормозил автомобиль, опустилось стекло.
– Кайла, ты чего тут гуляешь так рано? – Сергей пристально оглядел ссутулившуюся фигуру Сони. – С тобой все в порядке?
Соня кивнула и пошла дальше. Сергей выбрался из салона, догнал ее и, развернув, повел к машине. Аккуратно усадил в кресло, предварительно скинув с сиденья банки из-под пива и коктейлей. Соня не сопротивлялась, села и, обхватив плечи руками, уставилась в окно.
– Ты какая-то странная. Отвезти тебя домой?
Соня покачала головой.
– Нет.
– Ну ладно. Если хочешь, покатаемся немного.
Он вырулил на дорогу и включил музыку. Пока петляли по городу, то и дело поглядывал на
