был рад любому предлогу прервать беспокойный поток просителей-жалобщиков, требовательных дворян и недовольных министров торговли с других планет, выбивающих себе лучшие условия. Без объявления со стороны камергера Ридондо Фенринг скользнул к трону и зашептал Шаддаму на ухо. Император объявил о завершении дневного приема и последовал за своим другом детства в боковой кабинет со звуконепроницаемыми дверями и надежными замками.
Скрывая улыбку, Фенринг предъявил поврежденную пластину ридулианского кристалла и подождал, пока Шаддам просмотрит информацию. Он знал, что Император не поймет ее смысла, но дал ему немного времени, чтобы тот выразил недоумение.
Спустя секунду Фенринг заговорил:
– Сир, во время беспорядков на Танегаарде, когда сардаукары осадили Якссона Ару, один из моих, э-э-э… оперативников воспользовался суматохой, чтобы… э-э-э, добыть некоторую весьма конфиденциальную информацию. Картелю бы не понравилось, если бы там узнали, что у нас есть к ней доступ.
Теперь Шаддам вскинул брови, глядя через маленький столик на Фенринга:
– Я слушаю.
– КАНИКТ сохраняет тайну своих коммерческих операций, но это… – Граф пробежал пальцами по кристаллической пластине, и высветились цифры, имена и даты конкретных трансакций. – Это весьма любопытно, гмм. В Картеле не предполагали, что посторонние увидят такую отчетность.
– Надеюсь, это актуальная информация. – Шаддам вновь взглянул на документ. – И что нам следует с этим делать, по вашему мнению?
Фенринг подобострастно улыбнулся:
– Мы оба стали, э-э-э, жертвами ловкого обмана. Помните расхитителей специи, которые вели масштабные операции на Арракисе и построили перерабатывающий завод Оргиз? Как выяснилось, это вовсе не представители Союза Благородных. На самом деле это тайное производство организовал сам барон Харконнен. Он продавал специю за вашей спиной и набивал свой карман.
Фенринг смотрел, как у потрясенного Императора вытягивается лицо.
– Да что же это такое, Хасимир? Как?
– Барон осуществлял обширные поставки меланжа для собственной клиентской базы, получая всю прибыль и скрывая ее от вас, сир.
Шаддам покраснел, затем побагровел:
– Как? Мы знаем, что это Якссон Ару пытался заполучить крупную партию специи для финансирования своего восстания.
– Да, гм, но перевод стрелок на него был просто прикрытием, и очень умным. Барон уже давно делал то же самое. Я подозреваю, что он сам и уничтожил завод Оргиз, поскольку я находился в шаге от разоблачения его деятельности.
Фенринг подождал, пока Император переварит услышанное, затем добавил:
– И барон также заблокировал важную информацию о дерзком внедрении герцога Лето в радикальное движение. Только представьте: вы могли бы узнать о благородных планах герцога заранее! Но барон скрыл это от вас, чтобы подставить своего соперника. – Граф с негодованием фыркнул. – И тем самым ради личной мести он нанес вам оскорбление – и причинил Империи огромный вред! А теперь еще и этот незаконный бизнес со специей…
Шаддам принялся расхаживать по кабинету, шурша элегантным белым одеянием с золотисто-алой отделкой. Графу хватило мудрости замолчать и позволить другу самому выстроить в уме полную картину.
Наконец Император объявил:
– Дом Харконненов должен понести суровое наказание – нечто большее, чем просто штрафы и порицания. – Он вновь взглянул на кристаллическую пластину, будто теперь мог понять цифры и диаграммы. – Барон заслужил мой гнев, причем по многим причинам! Теперь он заслуживает даже худшей участи, чем я планировал. Вызовите ко мне полковника-баши Колону. Для него вновь есть работа. Пришло время использовать силы сардаукаров на другой планете. На Арракисе.
* * *
Под пыльно-желтым небом Арракиса фрегат Шаддама отделился от армады десантных транспортников и сторожевиков, которые приземлялись по другую сторону здания космопорта, нарушив все воздушное движение. Устрашающий крейсер сардаукаров завис над штаб-квартирой Харконненов.
Шаддам радовался поводу поиграть мускулами своей личной армии. После карательных акций на мятежных планетах и осады цитадели КАНИКТ на Танегаарде остальные миры Империи уже получили важный урок. Однако на Арракисе Император не мог позволить сардаукарам действовать столь же грубо, чтобы не навредить индустрии по добыче специи. Предприятия, перерабатывающие меланж, слишком ценны и слишком необходимы. Для императорского возмездия Шаддам избрал иной путь.
Барон Харконнен не скоро оправится от такого фиаско, хотя, вероятно, возненавидит Атрейдесов еще сильнее. Это можно будет использовать в дальнейшем.
Шаддам вызвал барона.
Взволнованный толстяк-аристократ примчался в космопорт Карфага в сопровождении своего тупоголового племянника, графа Глоссу Раббана. В зале ожидания столпились зеваки, но Шаддам не стал их прогонять. Позор Харконненов должен стать публичным. Как можно более публичным.
Барон, похоже, одевался наспех – на жирные плечи он набросил темный плащ, распахнутая туника едва прикрывала гравипояс.
– Сир, мы не ожидали увидеть вас здесь, на Арракисе! Вам следовало меня предупредить. Вы заслуживаете почетного караула, грандиозного приема!
– Я заслуживаю честности, – оборвал его Император. – А не предательства. Я не сомневался, что вы с графом Фенрингом пресекли незаконные операции со специей на черном рынке! Я доверял вам! – Он заметил, как побледнело тучное лицо барона. – Надо отдать вам должное: Хасимира нелегко одурачить. Но у нас есть документы Картеля, которые доказывают, что именно вы вели незаконную торговлю специей, а не горстка контрабандистов, которых вы выставили в качестве козлов отпущения. И мятежники из Союза Благородных тоже не имеют к этому никакого отношения, как и сам Якссон Ару. Вы утаивали прибыль, осуществляя секретные сделки на черном рынке.
Застигнутый врасплох виновник всплеснул руками, затем они бессильно повисли вдоль туловища. Он открыл и закрыл рот.
Шаддам не дал ему что-либо ответить:
– Не делайте из меня дурака своими оправданиями!
Взгляд темных глаз барона метнулся к Раббану, который застыл в таком же замешательстве.
Окруженный сардаукарами Император Шаддам Коррино грозно смотрел на Харконненов – ужасный во всем величии своего титула:
– Вы уже заслужили мой гнев – тем, что утаили жизненно важную информацию, отправленную мне герцогом Лето Атрейдесом. А теперь еще и это! – Шаддам возмущенно фыркнул. – За такие деяния лишь одно наказание является уместным и справедливым.
Барон оглянулся на толпу, наблюдающую за этой сценой в зале ожидания, и пробормотал:
– Сир, возможно, нам лучше обсудить все это в моей штаб-квартире? Мы сможем поговорить откровенно, и вы получите все факты.
– У меня уже есть все необходимые мне факты! Я – Падишах-Император! – Эти решительные слова эхом разнеслись по залу с внимающей толпой, и барон благоразумно промолчал.
Шаддам уже придумал отличное решение вопроса. Императрица Ариката настаивала, чтобы он нашел способ вознаградить Лето Атрейдеса – и это станет также идеальным ударом по барону Харконнену, как хитрый финт ножом. Да, Шаддама беспокоила популярность герцога Каладанского в Ландсрааде, а из-за этого шага он покажется всем еще большим героем. Шаддам подозревал, что дворяне уже восхищаются герцогом сильнее, чем Императором. За ситуацией следовало внимательно следить
