отогнал рабочих от машины и построил их в шеренгу. Марио, молча следуя за ним, зыркал на всех недобрым глазом и тоже демонстративно хватался за кобуру.
— Что здесь происходит?
— Сеньор Манн, я так полагаю? — Старпом махнул у него перед лицом удостоверением, — Антонио Ривальди. Полиция. Это ваш груз?
— Мой… Я не понимаю…
— Марио — зафиксируй: сеньор Манн подтвердил, что груз принадлежит ему.
Марио достал блокнот и, деловито кивая, что-то там чиркнул.
— Это ваши люди?
— Н-нет… Я нанял их для… — Манн растерянно заозирался, — Так что не так с моим грузом?
— Сейчас поймете… — зловеще пообещал Старпом, — Все лишние — вон отсюда! Шофер где? Сдайте ключи от машины и отойдите вон туда.
Рабочие не заставили долго себя уговаривать и быстренько смотались. Водитель грузовика отдал Марио ключи и отошел в указанное место. Старпом отодрал стенку упаковки, потом, взявшись за ручку двери рефрижератора, достал оружие. Марио тоже извлек из кобуры револьвер, и жестом приказал Манну и водителю пригнуться.
Посчитав до трех на пальцах, Старпом распахнул дверь и вломился внутрь. Из недр камеры послышались звуки тумаков, вылетела и булькнула в воду бутылка с мочой, а, следом, выпал закованный в наручники, ослепший после долгого сидения в темноте, растерянный и полностью охреневший Обмылок. Увидев над собой Марио, он хотел что-то сказать, но Старпом, спрыгнув сверху, дал ему по голове, за шкирку вздернул на ноги и припечатал лбом к борту машины.
— Карл Феркопф — вы арестованы! Марио — уведи задержанного…
— Кто это? — Манн, выбравшись из укрытия и все еще пригибаясь, подошел к Старпому, — И что он делал в моем рефрижераторе?
— Это я вас хочу спросить, как известный мошенник, вор и каторжник Феркопф, оказался в вашем грузе. Кстати — судя по фамилии, вы тоже форбуржец?
— Да. Но… Погодите! Вы думаете я к этому причастен? Да вы знаете, кто я вообще?!!
— Нет. Но я знаю, что мы уже полгода работаем над каналом переправки разыскиваемых преступников в другие страны.
— Вы же не хотите сказать, что я в этом замешан?
— Не хочу. Пока не хочу… — произнес Старпом с нажимом на слово «пока», — Но допрос Феркопфа и снятие отпечатков многое прояснит. Так что не расслабляйтесь…
— Не разговаривайте со мной в таком тоне! — Манн побагровел от ярости, — У меня очень влиятельные друзья!
— Надеюсь, они любят теплое шампанское, потому что мы конфискуем ваш груз до окончания следствия.
— Вы не имеете права! Один звонок и вас вышвырнут на улицу!
— Телефонная будка вон там…
Старпом ткнул пальцем в неопределенном направлении, холодно ухмыльнулся Манну в лицо и повернулся к водителю.
— Мы одолжим вашу машину для доставки вещественных доказательств. Скоро вернем.
Водитель ошалело кивнул. Ободряюще похлопав его по плечу, Старпом закрыл борт и помог запихнуть Обмылка в кабину. Потом он взял у Марио ключи от грузовика, сел за руль и они уехали оставив злого, красного как рак Манна и растерянно чешущего в затылке водителя на причале.
— А предупредить нельзя было!!!
— Еще раз голос на меня повысишь — ты труп…
— Не… Я не в том смысле…
Обмылок испуганно отодвинулся от крутящего баранку Старпома, насколько позволяла кабина.
— Просто могли бы сказать, какой план…
— Во первых — мне нужно, чтобы ты выглядел напуганным, растерянным и сбитым с толку. Он выглядел растерянным, Марио?
— О! Вполне! — Марио одобрительно кивнул, — Более чем!
— Во вторых — не было времени. Это была, по большей части, импровизация. А в третьих… В третьих так веселее.
— Ну здорово… — Обмылок потер скованным руками затылок, — А бить и бросать на бетон тоже: «Так веселее?»
— Ну да. Но кроме того — надо было сбить с толку Манна. Большинство людей теряются при виде насилия. Даже когда бьют не его, человек все равно чувствует себя не в своей тарелке, и готов согласится на что угодно, лишь бы ему позволили поскорее избавиться от этого зрелища. Капитан послал тебя учится — учись.
— Чему?
Вместо ответа Старпом ткнул себе за спину.
— А это что?
— Холодильник? — неуверенно озвучил очевидное Обмылок.
— Феноменальная наблюдательность. Ты думал, я все это затеял просто чтобы над тобой поиздеваться?
— Ну… Да.
— Нет, мой недалекий друг: издевательства — это работа. А я бесплатно не работаю.
— Кстати — как я справился? — поинтересовался Марио, — По моему неплохо.
— Для первого раза — просто идеально. Немного переигрывал с оружием, но в целом был великолепен.
— А я? — жалобно спросил Обмылок.
— Сойдет. Кстати, я же сказал тебе: «Ни звука». Зачем ты рот открыл? Мог второй раз по голове не получать.
— Я воды хотел попросить! Я там охренел сидеть! Хорошо мы сюда в трюме ехали — привык немного, а то бы с ума сошел!
— Не ной, — поморщился Старпом, — Самое лучшее обучение — обучение на практике. Что ты вынес из этого урока?
— Э-э-э… Что вы охренеть какой хитрожопый?
Старпом вдарил по тормозам и минуты три молча бился лбом об руль.
— Нет. Я тебя не убью… По отношению к тебе это было бы актом милосердия… А я хочу чтобы ты мучился… Жил и мучился.
— Неправильный ответ… — пояснил Обмылку Марио.
— Я просто это… Не сосредоточился. Голова от удара болит. Сейчас…
Обмылок мучительно попытался собрать мысли в кучу.
— Вы, в общем, нашли нужный холодильник, пригрузили работяг, чтобы они слили вам покупателя, потом устроили подставу и, пока терпилы вдупляли, что происходит, свалили с барахлом в туман…
— В общем верно, хотя от твоей манеры изъясняться у меня кровь из ушей, — Старпом кивнул и, выдохнув, погнал грузовик дальше, — Избавляйся от этого. Он только мешает работе. Если за версту видно что ты клошар, то твой максимум — это тырить багаж и разводить простаков в наперстки. Хочешь играть по крупному — нужен лоск. Ты должен выглядеть респектабельнее жертвы.
— Я играть не хочу… Я денег хочу. Много. Чтобы никогда не работать, а жить в свое удовольствие.
— Это скучно. Бессмысленно. Жизнь скотины. Вкус нашему существованию придает именно игра. Риск. Высокие ставки.
— Вам — может быть… — насупился Обмылок, — А у меня никогда много денег — чтобы на корабль, костюм, цацки всякие, не было… Я в детстве из помойки питался…
— Да всем насрать, что у тебя там было в детстве, — равнодушно скривился Старпом, — Забудь и никогда не вспоминай, иначе так и потратишь всю жизнь жалея себя.
— А что? У меня нет повода себя жалеть?!!
— Повод есть — смысла нет. От сожалений ничего не меняется. Только отнимает силы и время.
— О! Полностью поддерживаю… — согласно закивал Марио, — Когда-то моя семья была
