Хотя об этом никто не ведал, Первый советник совершил подвиг во благо всего мира, и теперь у его сына появилась новая цель — продолжить его дело и сделать так, чтобы все узнали о том, что его отец стал новым Спасителем.
Пока он одевался, эльф начал рассуждать, что ему делать дальше. Для начала нужно было помочь Рин добиться военного договора; далее было необходимо решить проблему с Обливионом и выяснить, действительно ли Людвиг Аштэр принадлежит ордену разрушителей. А затем…нужно, конечно же, остановить войну.
Последнее было, естественно, самым проблематичным. Не было и мысли, что делать после того, как делегация Кассандрики выполнит свою задачу. Вернутся ли они обратно в Амирэн или же судьба поведет их дальше?
Он с усмешкой выдохнул. Что ж, пока что ему остается лишь наблюдать и двигаться по течению, пока не придет время вновь делать выбор.
В одном он был уверен точно — нужно стать сильнее. Пока будущее остается туманным, необходимо сделать все, чтобы выжить в любой ситуации. И сначала ему нужно узнать, как сформировать новый артефакт ледяной магии.
К тому же оставался вопрос, что ему делать с его духовным оружием — он не мог использовать Врага Тьмы и Экскалибур одновременно, а значит, нужно найти способ объединить их, что, возможно, привело бы к усилению его боевого потенциала.
Хиро подумал, что в Обливионе он мог бы найти новые подсказки, как стать сильнее. Да и нужно продолжать практику чистой энергии под руководством Рин, чтобы ускорить приближение 4 ранга.
Он кивнул сам себе, продолжая улыбаться. Почему сегодня с утра такое хорошее настроение? Ему казалось, что он сиял сам по себе, будто в его лбу горела звезда.
Его отец часто смотрел на звезды вместе с ним и говорил, что они — это вечные судьбы эльфов. И когда им придет время расстаться, возможно, именно звезда его судьбы осветит путь для сына. Возможно, он был прав.
Хиро выглянул в окно, но увидел лишь темный свод пещеры. Его путешествие по Драфталку медленно приближается к своему завершению, и он скоро увидит родное звездное небо вновь.
Задумавшись об этом, он не заметил даже, как достал из профунды свой небольшой альбом и начал делать зарисовку.
Когда он начал рисовать? Наверное, еще в Амирэне. Ему показалось, что, изображая то, что видел, он сможет найти себя и свой стиль. Станет более наполненным, что ли.
Он особо не думал над перспективой и тем, что именно он зарисовывает — обычно он пускал все на самотек, а потом уже, когда все было готово, просто угадывал, что же у него получилось.
В этот раз у него вышел вид с горы Голтштюк на Левэхайм и приближенные территории. Он улыбнулся проделанной работе и хотел было закрыть альбом, когда в дверь неожиданно постучались.
Было довольно рано для Мии или Вольфганга. Эльф поднялся с кровати и крикнул «Войдите».
Какого было его удивление, когда в дверях показался Фердинанд.
— В-ваше Величество? — он был поражен увидеть Императора так рано.
Джек один раз сказал, что правитель не покидает свои покои раньше трех часов дня, так как всегда спит после бурных ночей с женами.
Сейчас же едва дошло девять утра, а он уже был бодр и полон сил. Возможно, сегодня ночью он спал один?
— Ты довольно ранняя пташка, Хиро. Да и занимаешься интересными делами.
Он обратил внимание на альбом, оставленный на кровати.
— А…просто небольшое хобби, Ваше Величество. — ответил юноша, наблюдая, как Император подходит, берет переплет и пролистывает наброски.
Он с каким-то наслаждением вглядывался в виды.
— Я так давно не покидал этот дворец, Хиро. В последний раз лет 200 назад? Это Джек свободен идти куда хочет, а я…увы, пленник своего же дома.
— Не говорите так, Ваше Величество. — усмехнулся эльф. — Считайте, что ваши сосуды, что перед ритуалом путешествовали по империи, стали вашими глазами и ногами.
— Ха-ха, тут ты прав. — посмеялся Император и уставился на эскиз реки. — Кажется, это река Хэйцзы около Вэстпфорта, верно? Русло немного изменилось с тех пор, как я там был. Когда же это было?…не помню уже.
Хиро не был удивлен. Столько всего происходит в жизни, так что память не может позволить уместить все.
— Хотя я помню намного больше, чем Джек. Он помнит лишь события нашей молодости да события последних 70 лет. Хорошо ему.
— Э? Джек помнит меньше половины своей жизни? — удивленно спросил эльф. Император усмехнулся.
— Даже если наши тела бессмертны, наш мозг все еще такой же, каким был. Если я постоянно держу свой в тонусе благодаря смене сосудов, то у Джека он подвергается коррозии. Поэтому он все еще ведет себя как ребенок — считай, что умом он остался таким, каким был, только вырос на пару лет да опыта набрался. Да и… его жизнь в те годы была скучна, каждый день был похож на предыдущий. Неудивительно, что он все забыл.
— Джек такой эрудированный. — эльф неловко почесал затылок. — Как же он может помнить столько, раз у него забылось целых 300 лет?
— Все просто. — Фердинанд посмеялся. — Джек знал все это еще с детства. Он был очень любопытным ребенком.
Он закрыл альбом и положил его обратно на кровать.
— Знаешь, Джек всегда был помешан на знаниях, как и я. Правда, причины у него были другие, но он знал больше меня. Вампир, помешанный на знаниях и свободе. Он в 15 лет сбежал из дома, от отца, чтобы путешествовать и изучать этот мир. К моменту начала войны он уже был очень мудр, но эту мудрость он не мог использовать. А знаешь почему?
— Почему же? — с интересом спросил юноша.
— Потому что общаться не умел, конечно же! Ха-ха-ха, я помню старого Джека. Угрюмый, скрытный, вечно недовольно цыкал, когда я подшучивал. Это сейчас он стал очень общительным, за 400 лет бесконечных путешествий и знакомств. Хотя…вряд ли он заводил знакомства до того момента, пока не попал на пик.
Император с грустью посмотрел на эльфа.
— Когда живешь вечно, сначала это интересно и весело, но, когда вокруг начинают умирать твои близкие и друзья, ты становишься менее и менее чувствительным. В какой-то момент…ты уже ничего не почувствуешь, когда умрет даже твой ребенок. Джек…не создавал семью, не заводил друзей, предпочитая общаться лишь со мной время от времени. Он ни к кому более не привязывался, чтобы больше не проходить через те страдания. Хотя…думаю, одной из причин все же остаются Ари, Дэм и Мили. Он все еще привязан к ним, спустя 300
