встала из-за стола, важно поправляя ворот пальто. — Если не хочешь, чтобы я доложила в Министерство о твоей незаконной анимагической форме, сделайте так, как я велю. Я в свою очередь обещаю позаботиться о вашей девочке.
— Она ушла, а я всю ночь убеждал жену уехать. Спрятаться, да хоть бы отправиться в Россию — нас бы здесь никто не стал искать!
Я горько усмехнулась — мы так же думали, и вот, что в итоге получилось…
Уильям запальчиво продолжал:
— Но эта дура пошла всё-таки на следующий день к Матильде, и та уговорила её сдать тебя в маггловский интернат, да так, чтобы я об этом не узнал! Твоя мать предала меня! Предала мою мечту!
Его глаза становились безумнее с каждым словом. Они сумасшедше сверкали в лунном свете, и по моей спине полз холод. Этот человек — мой… отец?
Я всегда представляла его себе добрым, смешным, весёлым.
Кое-где седым, с морщинками на лбу, со смешными усами и трубкой в зубах…
Чёрт, я всё это время считала отцом совершенно чужого мне человека, тогда как родной оказался настоящим подонком.
— Ты сам себя предал, Уильям, — холодно произнесла я. — И не только себя. Жаль, что за столько лет ты так и не сделал правильных выводов.
Май 1876 г.
— Прошу тебя, Сара, скажи, куда она отнесла Амелию?! Я не могу без неё, я тоскую!
— Уильям, ты тоскуешь не по ней, а по её способностям. Я тебе теперь не нужна без них, верно? — огромные глаза Сары налились слезами, и мне в очередной раз стало противно от этого зрелища. Только и умеет, что давить на жалость!
— Ты могла бы стать могущественной волшебницей, мы могли бы подчинить себе весь мир, а ты!.. — от досады я стукнул кулаком по столу, что вся глиняная посуда подпрыгнула и глухо опустилась обратно. Сара вздрогнула, и шаль с её худых плеч упала на пол.
— Я оставила своего ребёнка… единственного ребёнка ради тебя… чтобы ты не наделал глупостей, Уильям. Я совершила такую ошибку…
Она повторяла эти слова семь долгих лет, пока окончательно не сошла с ума. Она истерзала и истощила себя до смерти, сама. Так и не дождалась, когда дочери исполнилось одиннадцать.
После смерти жены я наведался к Матильде, разъярённый и опустошённый одиночеством. Умолял её сказать, куда она упекла мою родную дочь, но она молчала. Тогда я пообещал, что отомщу, если она всё же возьмёт Амелию в Хогвартс. Матильда дала слово, что не заберёт девочку в школу.
— …Но два года назад я прочитал в «Ежедневном пророке» имя, от которого моё сердце едва не остановилось. «Амелия Мэллори. Новый герой Хогвартса, победившая Ранрока и Виктора Руквуда». Что это значит?!
— Это значит, Уильям, что я рисковала жизнью ради других. Ради своих друзей и близких, чего ты не умеешь и никогда не поймёшь! — выпалила я, сгорая от переполняющих меня эмоций. Стоило только вспомнить тот вездесущий огонь, пылающий из пасти дракона, и я начинала задыхаться. Горло спекало гарью, а стук моего сердца слабел с каждой секундой. Я столько раз прощалась с жизнью в бою, а теперь готова была добровольно с ней расстаться, лишь бы не выслушивать всю ту грязь, которая потоком лилась изо рта этого никчёмного человека.
— Зря я надеялся, что смогу вырастить из тебя что-то стоящее. — Он устало потряс головой. — Матильда, эта рыжая сука забрала у меня последнюю надежду и здóрово промыла тебе мозги.
— Поосторожнее с языком! — Гаррет пылал от ярости. Костяшки его пальцев, крепко сжимающие палочку, побелели. Его изумрудные глаза наполнились пугающей чернотой, и я запаниковала.
— Как поживает твоя мамаша, Уизли? — оскалился Уильям и встал в стойку, достав свою палочку. Я пригляделась: не видела такую форму в лавке Олливандера. Неужели у него и палочка из-под полы?..
— Это ты с ней сделал? — на лице Гаррета читался ужас, смешанный с отчаянием и невыносимой болью. Я сама была готова тотчас изничтожить стоящего передо мной монстра, который в трезвом уме и твёрдой памяти причинил зло ни в чём не повинному человеку.
— До его тётки не так-то просто добраться, — хохотнул Уильям. — Твоё кольцо слабо действовало на территории Хогвартса и окрестностей. — Он кивнул на мою руку, и её будто обожгло.
— Кольцо? Мамино кольцо с чёрной шпинелью?
— Оно самое. Твоя мать оставила свою фамильную драгоценность ничего не смыслящему ребёнку, и нам почти не на что было жить!
— Миссис Моррис сказала, что это оберег, — пробормотала я себе под нос, потирая след от кольца на пальце.
— Ах, миссис Моррис! Та маггловская «ведьма»? — прищурился Уильям и жутко улыбнулся.
— Ты знаешь её! — вскинулась я. — Откуда? Что ты с ней сделал?!
— Я ничего с ней не сделал. И не собираюсь. Пока. Но обязательно сделал бы, если бы они с мужем всё же забрали тебя в семьдесят девятом.
Я обомлела и выпучила на него глаза. Уильям передразнил моё выражение лица и, пнув мелкий камешек, взъерошил волосы. Моё сердце чуть не покатилось галлеоном ему под ноги, когда я поняла, как сильно он напоминает мне Себастьяна.
— Эта старуха едва успела обосноваться под Раем, сбежав с мужем из Салема, как присмотрела себе дочурку из ближайшего интерната. Всё это я узнал далеко после того, как эта рыжая ведьма, — он зыркнул в сторону Гаррета, — забрала тебя в Хогвартс.
— Я этого совсем не помню. — Мои губы еле шевелились, окончательно онемев от холода и шока. — Почему же они так и не забрали меня?
— Этого я не знаю. Может, почуяла чего, или ты настолько негодна, что даже бездетные…
— Заткнись, — отчеканил Себастьян так, что я сама вкопалась в землю и боялась шелохнуться. На удивление Уильям тоже осёкся и нервно прочистил горло.
— В общем, эта недоведьма тоже, видимо, что-то сделала с кольцом, потому что два года назад, осенью, я почувствовал… — он нахмурился и вознёс свинцовый взгляд к небу. — Я стал чувствовать тебя.
По телу в очередной раз пробежал мороз. Как же жутко это звучало из уст такого страшного и беспринципного человека.
— Но грёбанный ворон твоей дорогой старухи вечно мешал мне достать тебя, пока я не заманил вас в ловушку с помощью «несчастных животных». — Он вновь состроил жалостливую мину, издевательски хохоча и глядя на наши полные непонимания лица. Под толстым слоем спеси мне всё же удалось разглядеть искорки страха в его трусливых глазах.
— Это всё какая-то хрень! — вскрикнул Себастьян, всплеснув руками. — Амелия, ты
