Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 133
А дальше будет ночь. Наша ночь, понимаешь? И мне никуда не нужно спешить!»
Да. Это все замечательно. Просто сказочно! Но это мечты. Фантазии. Полеты… Во сне и наяву. У нас – только во сне.
А между тем есть обычная жизнь. Где надо ходить на работу. Ходить в магазин. Отвозить детей в сад. Пылесосить квартиру. Мыть окна. Стоять у плиты. Выносить мусорные пакеты. Планировать жизнь и бюджет.
Воспитывать детей, наконец! Дать им хорошее образование. Медицину. Одежду.
Вот она – проза жизни!
Не хочешь слушать? Нет, ты подожди! Никуда от нее не деться, от этой прозы. Увы…
Что я могу тебе предложить? Съемную однокомнатную квартиру? Своей, как ты знаешь, у меня нет. Свою я оставил жене и ребенку. Машины у меня тоже нет. Зарплата… Так, слезы. Нет, одному мне хватает. Но на семью? Большую семью?..
…Сложно признаться себе, что ты трус. Противно и стыдно. Но вот придется. Иначе никак.
Да, я боюсь. Боюсь! Разлюби меня, запрезирай. Возненавидь, наконец!
Я боюсь! Боюсь забрать тебя оттуда. Боюсь ответственности – за тебя и твоих детей. Боюсь, что не дам им того, что у них есть. А ведь не дам!.. Потому что нету!
А дальше… Ты от меня сначала просто чуть отодвинешься. Пока незаметно, даже для тебя самой. Не будешь смотреть на меня теми глазами.
Потом ты станешь обращать внимание на то, на что раньше не обращала: я, например, чавкаю, когда ем суп. Я оставляю зубную пасту на зеркале в ванной. Я крошу хлеб. Я оставил носки там, где не надо. Я купил не тот кефир и слишком мелкие яблоки. «Что, пожалел? На детей пожалел?»
«Да нет, я просто не разбираюсь в продуктах!» Но ты не поверишь.
Я не так посмотрел на Мишу. Я сделал замечание Свете. И ты, уж поверь, не станешь разбираться, кто прав, а кто виноват. Ты просто обидишься. И все!
Ты замолчишь, а после мне, конечно, бросишь: «Это же не твои дети! Это мои дети!»
И как бы я ни оправдывался… Вот тогда ты вспомнишь про мужа! Какие он выбирал яблоки и как он любил ваших общих детей!
Возможно, я оправдаюсь. Возможно… Но зерно сомнения в твоей душе уже взошло. Росток пробился.
Ты захочешь поехать на море, в Париж. Все вместе – мы же семья!
А денег не хватит. Просто банально не хватит денег! И все! Ты снова обидишься и вспомнишь мужа. Когда вы были вместе – денег хватало.
И ты всегда повторяла, как заклинание: «Он хороший человек, он – хороший».
А какой я? Какой я человек?
Да я и сам не знаю…
Одно знаю точно: я отчаянный трус! Мелкий такой… Не рассудительный человек, не ответственный мужик, а банальный трус!
«Трусло» – как говорили у нас во дворе. А это обидней, чем «трус».
Мать
Доченька моя! Родная моя девочка! Не слушай меня! Ох, не слушай!
Чушь я несу, ерунду и глупость. Да и как я смею? Как смею советовать, упрекать тебя, презирать?
Я – ничтожество полное! Трусиха и дура. Я, которая…
Ты ведь ничего не знаешь, моя милая. Совсем ничего! И мне от этого еще тяжелее.
Мне так тяжело, что если бы ты понимала, то наверняка пожалела меня.
Но я и жалости твоей не стою. Я вообще ничего не стою, ты мне поверь!
Я, которая пустила жизнь свою под откос. Коту под хвост. И как я могу советовать? Как могу тебя осуждать? Я, мелкая, корыстная, жалкая трусиха? Предательница и негодяйка?
Я так жалка, что даже сейчас, почти прожив жизнь, не став счастливой ни на минуту, пытаюсь отговорить от счастья тебя.
Жалкий я человек. Впрочем, жалеть меня не надо – я этого недостойна. Потому что сама все разрушила и растоптала.
Как мне хочется подойти к тебе! Обнять и сказать: «Девочка моя любимая! Да, конечно! Иди! Точнее – беги! Хватай в охапку детей и беги!
И поскорее! Наплевать на все эти блага! Квартиру, машину, поездки. Все это пыль и пустяк, потому что счастливой они еще никого не сделали! Ни-ко-го! Уж мне ты можешь поверить! Что называется, из первых уст.
Не держись ты за всю эту чушь! Все наживется. А нет – так тоже, поверь, ничего страшного! Ну, будет квартира поменьше и победней. Ну, не будет автомобиля. Денег в обрез. Все ерунда! По сравнению с… Нелюбовью. С отвращением. С колючими и острыми мурашками, которые пробегают по телу, когда он…
И когда он ест – опрятно, но так отвратительно! На края тарелки раскладывает лепестки вареной моркови. И морщится. Боже, как же он морщится! Я говорю: давай я не буду в суп класть морковь. А он отвечает: клади, это полезно.
Да что там полезного? В отварной-то моркови?
А этот чертов кефир? Я ненавижу даже слово «кефир», не то что его вкус или запах.
Кефир. Бррр!
Обязательно свежий! Потому что свежий «способствует»! Он так и говорит: способствует! А несвежий, вчерашний, – не способствует! То есть крепит.
«И каждый вечер в час назначенный»… Незыблемый ритуал. Непоколебимый. Пусть рухнут стены, обрушится небо и погаснут звезды! Пусть я лягу в гроб! Но каждый вечер, в половине десятого, как «Отче наш». Стакан кефира на блюдце. Не до краев! На палец не доливать. Глаз у меня, конечно, наметанный. Не доливаю.
Кефир, чайная ложка сахарного песка. Все размешать. И поднести. «Они» уже готовятся ко сну – лежат в кровати, свежая пижама из чистого шелка, свежее белье (менять раз в неделю!). Каждый раз спрашивает: «Ты белье поменяла?»
«Конечно, Всеволод! Разумеется!»
Итак, пижама, очки на носу. В руке книга – на сон грядущий. Газет на ночь не читает… Не дай бог, расстроится! Газеты прочтутся за завтраком.
Будет хмурить брови, кхекать, со стуком ставить стакан с чаем на блюдце – выражать недовольство. Но это утром.
Горит ночник, книга в руке. Скорее всего, «Война и мир». Причем мир он пропускает, презирает, ему нравится только война. Я приношу этот чертов стакан. На краю блюдца – ванильный сухарик. Тоже как «Отче наш». Причем средней мягкости. Или жесткости? Короче говоря, не твердый и не мягкий – приятный для зубов. Плюс салфетка. Не бумажная – льняная. Бумажными «мы» брезгуем!
Я ставлю всю эту хрень на тумбочку и жду. Я жду! Потому что я должна отнести пустой стакан. Забрать и отнести на кухню. Потому что если он останется на тумбочке и будет пахнуть!.. Чем? Да, разумеется, кефиром! То есть кислятиной. А в спальне ничем не должно пахнуть. Ничем! Только свежий воздух, и все! Никакого запаха крема, духов. Ни-че-го!
«Они» не любят этого…
И я стою. Он пьет медленно, со вкусом. Глотает громко, неторопливо. Причмокивает губами. Хрустит сухарем. Крошки падают на салфетку, разложенную на пододеяльнике. Выпивает все, до последней капли. Даже стучит указательным пальцем по дну стакана.
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 133
