– Тебе предстоит восстановить теневые чертоги за пределами мира. Великий Огненный Гигант захочет взять тебя в союзники и проследит, чтобы твои обитатели леса вернули себе свою силу. Чертоги будут расти, и вместе с ними расти будешь ты – и твои последователи снова обретут цель в жизни.
– Обитатели леса? Ах да, – устало вспомнил Ута. – Тот, кого мы любили, и прочая чушь.
Рут выглядывала у него из-за плеча. Она беспокоилась о своей судьбе, но ей было слишком интересно, чтобы прерывать их разговор. Каа просто посмотрел на него сверкающими глазами и широко улыбнулся.
– Так я буду богом доккальфаров? – спросил Призрак. – Надеюсь, им понравятся выпивка и женщины.
Дракон лег на сложенные крылья, оказавшись ближе к Уте, и внимательно посмотрел на него. У невероятного по размерам чудовища была такая пасть, которой он мог разом проглотить десять человек, но Ута не чувствовал от него ни угрозы, ни злобы.
– А Горлан? – спросил Каа. – Какую часть своих чертогов ты отведешь для нее? Пройдут долгие века, ты будешь отстраивать чертоги и накапливать силу, и только потом настанет момент, когда хоть одно смертное существо назовет тебя богом. Ты согласен на то, что она будет с тобой все это время?
Ута глянул на Рут. Миниатюрная женщина ничем не впечатляла, хотя, когда он смотрел на нее, где-то на краю сознания у него маячила тень гигантской паучихи. Она не понравилась ему с первой их встречи в Фелле. Она прошла с ними до самой Кессии и дальше, но от нее было мало толку – разве что она грела Рэндалла по ночам. Но Рут всегда давала верные советы. Горланская Матерь стала хорошим проводником и здорово помогла ему с его путешествием, пусть и преследовала при этом собственные цели.
– Не буду никого обманывать, – пробормотал Ута. – Я могу показаться грубым циничным громилой, но я никогда не смог бы приговорить ее к смерти.
Рут закрыла глаза и облегченно выдохнула, будто и правда волновалась, что он может бросить ее.
– Интересно, – пророкотал Каа. – У тебя доброе сердце. В сочетании с твоей силой это пойдет тебе на пользу.
– С моей силой? – переспросил Ута. – Похоже, ты знаешь о ней даже больше меня.
– Хм-м, – протянул огромный дракон, притопнув задними лапами по постаменту. – Давай я расскажу тебе одну историю. Когда-то жил на свете Теневой Гигант – имя его затерялось в безднах Глубинного Времени, но однажды он робко заглянул в пустоту, надеясь, что доброта позволит ему процветать. Со временем его народ, льосальфары, обрел могущество в материальном мире. Но доброта не спасла его от гибели. Когда великий Лесной Гигант Шаб-Ниллурат напал на его народ, Теневой Гигант пытался завершить дело миром, но его попытки отвергли. Его прекрасные льосальфары стали темными доккальфарами, а разум его помутился. Но – как доказал пример Шаб-Ниллурата – бога нелегко убить, и Теневой Гигант сохранил рассудок, но потерял могущество.
Его изгнали в материальный мир и лишили памяти о прошлом, заставив родиться в смертном теле среди своих падших собратьев. И он жил и сражался в Долгой Войне, не зная ничего о том, кем был раньше.
– И я его последний потомок?
– Ты последняя капля божественной крови, оставшейся от него. Гомеопатический раствор, разбавленный тысячу раз, но все такой же могучий. Твоя кровь прошла долгий путь, прежде чем поместилась в твое смертное тело. И нет предела могуществу, которое ты можешь обрести, – при условии, что ты выберешь себе верных союзников.
* * *
С каждым шагом Уты на землях людей проходили сотни и тысячи лет или не миновало и секунды. Здесь ни одно из его прежних знаний не имело значения. Тут не существовало понятий «направо», «налево», «вверх», «вниз», «жидкое», «твердое», не имелось постоянных форм или фиксированных мест. Если бы не коридоры из надежного серого камня с уютными пылающими жаровнями, Ута бы совсем растерялся. От границы лабиринта он построил тропу через пустоту, ведущую… ну куда-то она определенно вела. Инстинкты подсказывали ему направление к теневым чертогам, но притяжение было слишком слабым, будто считало, что он сам знает путь. Ута ушел уже очень далеко от материального мира, бурлящего войнами и сражениями, и с каждым шагом забирался дальше, чем осмеливалось вознестись воображение его древних предков.
– Я не могу представить Рэндалла стариком. Женатым, с кучей детей, в какой-нибудь лачуге на задворках Дарквальда.
– Вот какие мысли занимают твой разум? – спросила Рут, напоминая, что Ута путешествует не в одиночестве.
– Это одна из моих последних приятных мыслей, – ответил он, отдыхая на удобном диване под стрельчатым окном. Из окна было видно, как под ними пустоту пронизают молнии неисчерпаемой энергии, но они не смели тронуть сотворенные Призраком конструкции. Он не стал создавать двери, и комната казалась почти уютной. Если у него будет настроение отдохнуть, он добавит сюда еще и кровать. И, возможно, воду – чтобы помыться. Но сейчас он с удовольствием просто сидел.
– Мы все еще движемся, – заметила Рут, присаживаясь на второй диван, который великодушно сотворил для нее Ута.
– Я уже устал ходить. Считай эту комнату моим кораблем, плывущим в пустоте. – Он повернул голову и выглянул в окно. За ним проносилось синее небо.
Женщина улыбнулась.
– Видишь? Тебе даже не нужно подсказок. Ты выстроишь славные чертоги, и создания пустоты научатся тебя бояться. Ты станешь Гигантом, Ута Призрак.
Он зажмурился – и в руках у него возникла кружка с пенистым элем. Терпкая холодная жидкость приятно увлажнила горло, и Ута подумал, что лучшего не пил никогда в жизни.
– Можно мне тоже попробовать? – спросила Рут.
Он посмотрел на нее поверх кружки и снова глотнул. Затем вытер губы и создал вторую кружку с элем на низком столике рядом с ее диваном.
– Спасибо, – ответила она. – За что мы будем пить?
Он помедлил и глубоко вздохнул, чувствуя, как мирские заботы опадают с него, как осенние листья с дерева.
– За Рэндалла, за Вуна, за Ториана, за Нанона… даже за мерзкого ублюдка-кирина, Рам Джаса.
Они выпили доброго эля из лучших запасов народа ро, а затем в голову Уте пришел тост получше.
– Когда-нибудь я поддам под зад Шаб-Ниллурату ногой, обутой в тяжелый сапог. Так выпьем же за мою героическую ногу!
Рут подняла кружку и с достоинством отпила небольшой глоток.
– За сапог великого Теневого Гиганта!
Эпилог
Ингрид надела теплое зеленое платье и ботинки с пушистыми носками. Было еще довольно холодно, но она лучилась счастьем, и его тепло не могли перебить даже пронизывающие ветра Тиргартена. Корвус погиб, но Ингрид знала, что он хотел сделать ее счастливой. Она улыбнулась, вспомнив о друге и обо всех проказах, на которые она никогда бы не решилась без него. Она знала, что он не умер окончательно – он следил за ней откуда-нибудь с облаков и радостно каркал. И за Алаханом он тоже следил, и за Халлой, и за всеми, кто выстроился на Ступенях Калалла и смотрел на них. Там были сотни людей – и тех, кто выжил в битве, и тех, кто спрятался от нее. Старики с большими молотами вернулись в подземелье, чтобы возвратить старым жрецам их оружие, но после им воздадут должные почести.
