Буян встал с колен, прижимая Чару к груди.
— Князь, — позвал он. — Подойди!
Мечислав было подхватил Властимира под локоть, но тот по голосу друга догадался, что его ждет, и, отстранив юношу, пошел сам.
Буян встретил его, остановив легким касанием. Передав Чару подошедшему Мечиславу, он осторожно снял повязку с лица князя, обнажив розовые провалы, чуть прикрытые веками и залитые присохшей кровью. Смочив повязку в воде, он промыл глаза другу.
Почувствовав влагу на лице, Властимир плотно зажмурился, затаив дыхание. Если бы мог, он закрыл бы лицо руками, чтобы не разочаровываться, но Буян отводил его пальцы.
Повязка пропиталась размоченной кровью, и гусляр отбросил ее. Почерпнув воду ладонями, он последний раз омыл лицо князя.
Тот стоял, плотно закрыв глаза и не решаясь открыть их. Поддерживая его, гусляр взял князя за руки.
— Не бойся, — позвал он. — Посмотри на меня.
От натекшей с ресниц влаги щипало глаза. Подивившись, Властимир по привычке потянулся протереть их, да так и застыл, донеся руку до лица. Пальцы нащупали под кожей век… глаза.
— Открывай, но не спеша, — упредил его Буян, — и не бойся — на улице ночь.
Подчиняясь настоянию друга, Властимир приоткрыл глаза.
Все расплывалось в сером тумане, но непроглядный мрак отступил навсегда. Ахнув, князь в первый миг опять хотел закрыть ресницы, но Буян перехватил его руки.
— Смотри! — крикнул он повелительно. — Смотри на меня! Глаза друзей встретились.
Слезы потекли из глаз князя, смывая последние остатки тьмы. В неверном сером полумраке ночи Властимир увидел знакомое лицо гусляра. Глаза его сияли, на губах все шире расплывалась улыбка.
— Ну, здравствуй, Властимир, — сказал Буян, — Хороший сегодня день, не правда ли?
— Самый лучший! — воскликнул князь. — Самый светлый!
И друзья горячо обнялись.
Выпустив наконец гусляра, князь обернулся к остальным своим спутникам.
Прямо перед ним стоял невысокий коренастый юноша со встопорщенными льняными волосами и несколько растерянным взглядом. Он смущенно отвел глаза, когда князь поприветствовал его как равного, и покраснел.
Волки-оборотни задрали морды, повиливая хвостами. Властимир потрепал их за ушами.
— Подождем до утра, — сказал он, — и тогда мы сможем поприветствовать друг друга как полагается!
Оборотни, кажется, не имели ничего против ожидания, но Буян опять взял Чару.
— А зачем ждать, — улыбнулся он, — можно и сейчас… Вода смоет чары Кощея! Кто первый?
Синдбад попятился, поджимая хвост, но потом решился.
— Когда-то меня обратили из свиньи в человека, брызнув водой, — сказал он. — Но теперь я — волк, и мне уже все равно. Могу и я!
Он сел на хвост и зажмурился.
Буян приблизился и плеснул водой на голову волка.
Капли воды, попав на шерсть, зашипели. Синдбад взвыл, пытаясь прикрыть голову лапами, и завертелся волчком, словно желая поймать свой хвост. Но там, где капли упали на шкуру, там шерсть исчезала, словно снег под лучами солнвд,
Тело менялось на глазах. Прошло чуть более минуты, и все закончилось. Сидя на земле, Синдбад осматривал свои руки и халат.
— Еще не кончилась ночь, — радостно провозгласил он, — а я уже опять я! Гаральд, не медли, это просто здорово!
Но второй оборотень только поджимал хвост и поскуливал, прячась, как собака, за ноги Властимира.
Не церемонясь, тот поймал его за шиворот:
— Давай, пока я его держу!
Гаральд завертелся, щелкая челюстями, но Буян уже выплеснул на него все, что оставалось в Чаре.
ГЛАВА 18
Когда Гаральд решился открыть глаза, он увидел, что над ним склонились все его спутники. Властимир потормошил лежащего на земле рыцаря, осторожно провел рукой по его щеке. Гаральд оказался моложе, чем он представлял.
— Ну, с возвращением тебя, — молвил князь, протягивая ему руку и помогая встать на ноги. — Вот уж честно скажу: не думал я, что ты так молод и собой хорош — постарше и посуровее представлял тебя по словам твоим и по голосу. Рад, что ошибался.
Рыцарь вздохнул и отвел глаза.
— Не ошибался ты, князь, — молвил он покаянно, — все верно описываешь… Ты душу мою видел.
Он отвернулся, не желая, чтобы славяне видели его лицо, а Буян тронул князя за плечо и строго кивнул, подтверждаючи.
Менее всего сейчас хотелось Гаральду, чтобы Властимир или кто еще из славян стал утешать его да уговаривать и о думах расспрашивать, а потому он был обрадован, когда Буян, кашлянув, сказал:
— Ну, все! Погостевали мы у Кощея в землях чужих, теперь пора и честь знать. Ждет нас путь-дороженька на родимую сторонушку.
— Вы езжайте, — воскликнул торопливо Гаральд, — вам путь дальний!
— А ты что же?
— Что я? — Рыцарь отвел взгляд. — Мое дело известное — где-то здесь, у Кощея, моя невеста, леди Джиневра. Не могу я уехать, пока ее не сыщу. Прощайте!
Он поклонился славянам, пожал протянутую Синдбадом руку и решительно направился к лошадям.
Но не успел он пройти и десятка шагов, как его догнал и силой остановил Буян.
— Ты чего это удумал? — выдохнул он. — В одиночку на самого Кощея? Опять в волка обратит, и тогда уж мы тебе не поможем!.. Ты с нами путь проделал долгий да трудный, жизнью своей рисковал не раз, а мы тебя тут бросим? Нет уж, все едем!
Он решительно подхватил ошеломленного рыцаря под руку и потащил к лошадям.
В самом сердце Кощеева сада, где небо закрывали высокие кроны деревьев, стояло несколько теремов с островерхими крышами, высокими крылечками и стрельчатыми окошками.
Здесь жили Кощеевы пленницы, привезенные из разных стран. Днем девушкам разрешалось бродить по саду и любоваться на его чудеса, но по ночам ни одна не могла покинуть своего терема-тюрьмы. Ночная стража зорко следила за всем, что происходит в саду. Вечно голодные звери несли караул наравне с людьми, тенями скользя меж деревьев.
Кроме света луны и редких звезд, ни единый лучик света не падал на землю. Но вот пахнуло свежим ветром, качнулись кроны деревьев, и какие-то тени на краткий миг заслонили небо меж кронами.
Далекий перестук копыт ворвался в сонный сад. Он слышался еще где-то вдалеке, а несколько лошадей уже промчались мимо первых стражей к теремам, стремительно, как ветер. Стражам показалось, что кони почти не касались земли копытами, ступая по кустам и сучьям, как по камням.
Ночные всадники осадили скакунов у самых теремов и бросились врассыпную. Когда первый из них распахнул тесовые двери и скрылся в тереме, стражи поняли, что им не померещились пролетевшие по воздуху всадники.
