Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 139
При этих словах по спине Андромахи пробежал холодок; ощущение, что нужно спешить, вернулось к ней с новой силой. Она с трудом удержалась, чтобы не побежать вверх по тропе на утес.
— Я пойду и найду Кассандру, — быстро сказала она Геликаону, — и приведу ее на корабль.
— Если она все еще там, — ответил ее возлюбленный, хмуро глядя вверх, на вершину острова, где можно было увидеть только лошадиную голову.
— Я знаю, она здесь, — ответила Андромаха, — хотя не знаю, почему она не пришла поприветствовать нас.
Взглянув в лицо Геликаона, она поняла, о чем он думает.
— Ты не должен сердить Минотавра, поднимаясь в храм. Я пойду и приведу ее.
Геликаон посмотрел в небо, потом взял Андромаху за руку.
— Если ты не вернешься к полудню, я пойду и найду тебя, и никакие полубоги или монстры меня не остановят.
— И я пойду с ним, — добавил Одиссей. — Теперь в острове есть что-то опасное, и это не опасность, исходящая от жестоких людей.
Он вздрогнул, несмотря на тепло, и кивнул на Сожженный остров.
— И скажите мне, что этот остров растет, что это не старческий бред.
— Говорят, Сожженный поднялся из моря всего сто лет назад, — ответила Андромаха. — И ты прав, он очень быстро растет, и я боюсь, это плохое предзнаменование. Я поспешу.
Улыбнувшись Геликаону, она повернулась и зашагала по черному песку, потом начала подниматься по тропинке на утес, уверенно ступая ногами, обутыми в старые сплетенные из веревки сандалии.
На полдороге Андромаха остановилась и посмотрела вниз, на людей и суда на берегу. Ее взгляд упал на Сожженный остров, и она потрясенно увидела, что он почти так же высок, как утесы, окружающие остров. Из вершины его поднимался дым, и воздух был пропитан этим дымом. На руках и плечах Андромахи лежала легкая серая пыль. Она поспешила дальше, ужас и дурные предчувствия подгоняли ее огненными бичами.
Когда она добралась до вершины утеса, она снова приостановилась, глядя на Великого Коня. Гигантский белый храм, казалось, качался над ней, и Андромаха подумала, не качается ли она сама. Потом, с низким рокотом, от которого заныли зубы, еще один толчок землетрясения пробежал по острову. Андромаха упала и вцепилась в каменистую землю, боясь, что та вздыбится и сбросит ее с утеса. Она услышала свист крыльев и пронзительные крики птиц. Оглянувшись, Андромаха увидела огромную стаю чаек, пролетающую мимо утесов на юг.
— Все создания покидают остров, — сказал кто-то. — Даже птицы в воздухе и рыбы в море.
Андромаха поднялась на ноги. От Храма Коня к ней медленно шла Верховная жрица. Ифигения увидела удивление на лице Андромахи и засмеялась.
— Ты думала, я давно мертва, Андромаха. Что ж, у меня старые кости, но мое время еще не пришло.
— Я рада это видеть, — ответила Андромаха, и так оно и было.
Ифигения казалась старше самого мироздания, но блеск в ее глазах был острым и оценивающим, как всегда.
— Все женщины тоже покинули остров? Он кажется заброшенным.
Ифигения нахмурилась.
— Когда начались землетрясения, во время праздника Артемиды, Кассандра убедила девушек, что остров погибнет. Она может быть очень убедительной, с ее снами и видениями, твоя сестра. Девушки покинули остров одна за другой, несмотря на мои попытки их остановить. Последняя, маленькая Мелисса, уплыла с острова два дня назад.
Ифигения разразилась лающим кашлем, в котором Андромаха распознала смех.
— Она даже забрала осликов, сказав, что не хочет, чтобы они страдали, когда придет конец. Корабль, полный осликов.
Жрица покачала головой.
— Глупая девчонка, — ласково сказала она.
— А как Кассандра?
Ифигения посмотрела на нее с состраданием, и Андромаха удивилась, почему она считала эту женщину бесчувственной.
— Она умирает, Андромаха. Ее видения… они повредили ее рассудок, из-за них у нее чудовищные припадки. Каждый припадок отбирает у нее часть жизненных сил, а приступы становятся все более частыми. Она очень слаба, но ее безжалостные видения не оставляют ее в покое.
— Где она? Я должна ей помочь.
— Она в храме. Пойдем со мной, дорогая.
Теперь страх Андромахи был почти неудержимым. Но все-таки она взяла старую жрицу за руку и медленно вошла вместе с ней в темное здание.
Кассандра лежала на узкой постели в углу мрачной комнаты с высоким потолком. Тут было темно и очень холодно. Окна были прорублены высоко под потолком, и девушка смотрела на бьющие из них лучи света, в которых висели пылинки, губы ее двигались, как будто она с кем-то беседовала.
— Кассандра, — ласково сказала Андромаха.
После долгой паузы сестра посмотрела на нее. Андромаху потрясло ее состояние. Она стала грязной, ее волосы походили на крысиные хвостики. Кассандра исхудала так, что напоминала скелет, и глядеть в ее лихорадочные глаза было все равно что смотреть в черную топку.
— Уже пора? — слабо спросила она. — Теперь я могу уйти?
Рядом с ней стояли кувшин с водой и кубок, и Андромаха, наполнив кубок, осторожно приподняла сестру и влила немного воды ей в рот. Сделав несколько глотков, Кассандра стала жадно пить, держа кубок, вода стекала по ее грязному одеянию на пол.
— Андромаха, — сказала она, наконец, вцепившись в нее костлявыми пальцами. — Я так рада, что ты пришла. Мне столько нужно тебе сказать, а времени так мало…
— Послушай меня, сестра, — настойчиво проговорила Андромаха. — Ты должна отправиться со мной. Я заберу тебя на «Ксантос». Он здесь, и Геликаон здесь. Мы снова будем путешествовать вместе.
— Она слишком слаба, чтобы ее перевозить, — неодобрительно проговорила Ифигения.
— Я приведу мужчин с «Ксантоса». Геликаон придет и заберет тебя, моя дорогая.
— Мужчины не осквернят этого храма! — рявкнула старая жрица. — Не будь такой высокомерной, Андромаха, не то ты навлечешь на нас ярость бога!
— Тогда я понесу ее сама, — дерзко ответила Андромаха.
— Послушай, Андромаха. Ты никогда не слушаешь! — крикнула Кассандра, притянув ее ближе. — Я умираю, я всегда знала, что умру здесь. Ты же помнишь, я говорила тебе об этом много раз. Такова моя судьба, и я рада ей. Я снова увижу мать. Она ждет меня, по ту сторону, так близко, что я почти могу ее коснуться. Она знает, что я иду. Такова моя судьба. Ты должна предоставить меня этой судьбе.
Андромаха почувствовала, как по лицу ее побежали слезы, и Кассандра ласково смахнула их.
— Плакать по мне, сестра? Ты плакала и из-за Гектора. Я видела тебя. Они не должны были его убивать, понимаешь. Гектор и Ахилл были последними великими героями. А после Века Героев придет Век Тьмы.
Казалось, пока Кассандра говорила, у нее прибавилось сил.
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 139
