Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 132
Ада рывком за угол перевернула открытку. «Дон Гильяно приглашает Аду Боронину на празднование Ночи Фортуны». И подпись – дон Ашер Гильяно.
Ашер! Словно вставили ключ в замочную скважину сердца – и повернули. Ада задохнулась от боли. Ашер! Как она могла его забыть? Воспоминания возвращались волнами. Все кривые постройки, которые возвела память, чтобы заполнить черные дыры, сносило мощным потоком. Она поднесла открытку к лицу, вдохнула аромат розы и табака, ноту жареного миндаля, соль океана и сладкий ветер из цветущего сада.
Как к своему спасителю, она обратилась к всезнающему смартфону. Прямой рейс только через три дня. Со стыковками лететь шестнадцать часов, а вылет завтра вечером. И разозлилась на себя: должен быть другой способ! Эта открытка доставлена не почтой. Ни марки, ни штемпеля. Кто-то опустил ее в ящик. И этот кто-то был сегодня в Петербурге.
Визитка! Ада вывернула наизнанку сумочку, дрожащими пальцами набрала номер.
– Тони! – закричала она, стоило длинным гудкам прерваться.
– Ну, здравствуй, – откликнулся Антонио Аменти. – Не очень-то ты была любезна со мной сегодня.
– Прости, я тебя не узнала. Тони, я хочу вернуться в Дом Гильяно.
– Ты хорошо подумала?
– Я не думала, – растерялась Ада.
– Зря, иногда не вредно и подумать.
Повисла тишина. Мертвая пауза для тщательных размышлений.
– Ты понимаешь, что это не совсем приглашение? – нарушил молчание Антонио. Он знал, как тяжело человеку даются игры Дома Гильяно.
– Что? – спросила она, и у нее упало сердце. Она все поняла неправильно, ее прекрасная воображаемая конструкция – всего лишь выдумка. Но что тогда здесь делает Тони? Не с призраком же она разговаривает по телефону!
– Он дает тебе возможность выбрать. А сделать выбор ты сможешь, только если будешь помнить и ту жизнь, и эту. Вслепую выбирать нельзя, хоть некоторые и пытаются. Подумай как следует. Оцени шансы. Взвесь. Не знаю, что еще посоветовать. У тебя есть жизнь, которой ты довольна, в которой ты победитель. И есть другая жизнь, о которой ты почти ничего не знаешь. От той, прежней жизни ты уже отказалась однажды. Будь осторожна.
– А где ты? – осипшим от волнения голосом спросила она.
– В аэропорту. В «Пулково». У меня в Петербурге полно дел помимо тебя. Пилоту еще не дали разрешение на вылет. Да и, собственно, весь багаж пока не подвезли. Вот сижу в баре, напиваюсь потихоньку. Если решишь присоединиться, буду только рад. – Тони едва слышно вздохнул, прежде чем разъединилась связь.
Подумать. Выбрать. Как тяжкий груз, уронила голову на руки. Воспоминания всплывали, как морские чудовища из глубины. Дом Гильяно, полный ловушек и кровавых ритуалов. Танцовщица Амрита, призванная развлекать лилу. Ян с горящими синим огнем глазами – то ли демон, то ли человек. Жуткие сказки в торжественной тишине Мемориальной гостиной. Мертвые фотографии над камином.
Ашер отпустил ее, но он сделал лишь полдела. Теперь она должна сама себя отпустить. Выбрать, ведь есть из чего выбирать. Она пыталась сосредоточиться на цепочке воспоминаний, рассмотреть их одно за другим, последовательно, как карты Таро. Правильно сказал Тони: нужно оценить и взвесить. Но почему-то весы здравого смысла заклинило на одном воспоминании.
Мокрая серая зима во Флоренции. Огромная батарея в спальне становилась горячей лишь к вечеру. Ада не понимала, почему богатый Ашер упорно экономит на отоплении. Она ворчала и ныла. Куталась в свитера и шарфы. Мерзла не хуже, чем в Питере. Но там хотя бы дома тепло, а здесь от холода и сырости некуда деваться. На ее скулящие жалобы Ашер ответил одним словом:
– Фрески.
Ему бездушные картинки на стенах дороже здоровья живого человека! Оказывается, фрески портились от искусственного тепла. Единственное, что им было показано, – строго дозированный сухой огонь камина.
В то утро Ада проснулась позже обычного. С трудом выбралась из-под одеяла. Из носа текло, бронхит уже протягивал загребущие лапы, царапал в груди. Она надела свитер, поверх – теплый кардиган, и плед еще накинула на плечи, но дрожь не отпускала, ее колотило изнутри, и только чашка горячего кофе с молоком могла принести облегчение. Ада выползла в столовую. За ночь запах застоявшейся в углах сырости стал гуще, противнее. Прислуга открыла рамы, чтобы проветрить. Ада поежилась под пледом, хотя свежий воздух холода не добавлял, температура на улице была равна температуре в доме. Ашер сидел на своем месте во главе стола. Он даже не поднял головы от газетного листа.
Лючия возникла у него за спиной и осторожно поменяла пустую кофейную чашку на полную. Он не глядя поднес чашку к губам. На манжете не хватало запонки, и незастегнутый рукав упал до самого локтя. Ада, как завороженная, смотрела на полосы света и тени, которыми выглянувшее из-за туч солнце вдруг окрасило руку Ашера. Ей нестерпимо захотелось упасть на колени и целовать эту руку.
«С чего? Почему? – боролась она с собой. – Он издевается над тобой. Унижает. А ты будешь ему руки целовать?» Но желание было сильным и казалось единственно правильным.
– Спаси меня, – едва слышно взмолилась она.
– Что? – Ашер внимательно, даже с каким-то подозрением на нее посмотрел.
Ей ничего не стоило выдать слезы в глазах за признаки подступающей простуды.
– Ты запонку потерял. – Она нагнулась к ковру и положила на стол серебряную вещицу – миниатюрный змей обвивал жезл, на вершине которого покоилось яблоко.
– Ты не заболела? – Он провел рукой по ее щеке, пытаясь заглянуть ей в глаза. Она мотнула головой, не давая ему докопаться до правды.
Полосы света и тени на его руке. Она видела их, когда закрывала глаза. Она вспоминала о них каждый раз, стоило выглянуть солнцу. Она, к своему ужасу, поняла тогда, что их с Ашером связывает нечто большее, чем случайное знакомство.
Он приглашает ее. Не Амриту. А ее, Аду.
Она вскочила. Чемодан на верхней полке. Прыгать, как собачонка, пытаясь достать? Черт с ним. Она возьмет сумку. Разве ей нужно много вещей? Две пары туфель, босоножки, три платья. И только когда сняла со стены Кинкейда, поняла, что она уже не вернется в свою квартиру. Оглянулась вокруг. Жаль самостоятельности, жаль свободы. Все заработано тяжелым трудом. Постоянной конкуренцией. Безостановочным подъемом по лестнице вверх. Но ведь все это не стоит любви? Одной-единственной, вечной, настоящей. Многим не дано ее испытать, а у нее, Ады, есть такая любовь. И всегда была. За любовь стоит сражаться. За нее стоит расплачиваться всем, что имеешь. Потому что любовь – самая главная драгоценность в жизни.
Упаковала картину в специальный ящик и сверху положила документы с разрешением на вывоз из страны произведения искусства. В отдельный футляр сложила несколько авторских украшений от ювелиров «Аль-Хашми».
Водителем такси оказался тот самый парень, которого она отпустила на Большой Конюшенной:
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 132
