Впрочем, в их личные отношения Жаннет встревать не собиралась.
Бармен кивнул и улетел исполнять приказ.
- Я не пью алкоголь, - предупредила Жаннет.
- Почему? – недовольно спросил мафиозо. – Не можешь или не хочешь?
- И то, и другое.
- Беременная?
- Да. – Жаннет соврала, не моргнув глазом. И не считала себя виноватой. Она только следовала примеру здешних: им можно, а ей нельзя?
- Тогда ладно, - неожиданно миролюбиво согласился Аль. И тут же предложил: - Сигару будешь?
Жаннет покачала головой. Гангстер едва заметно пожал плечами, мол, не хочешь – хозяин-барин, и отвернулся.
Подоспевший Франки поставил перед Капоне два широких бокала со льдом, рядом – непочатую бутылку канадского контрабандного бурбона «Олд лог кабин». Подал боссу жирную, цвета прелого табачного листа сигару с уже отрезанным концом – услуга как почетному клиенту. Тот сунул сигару в рот и стал ждать следующего сервиса. Ловко чиркнув о каблук, Франки поднес зажженную спичку. Очень точно - к самому кончику сигары, чтобы Алю не пришлось утруждаться наклонять голову.
Когда спичка осветила его правую щеку, Жаннет заметила бледные, изогнутые шрамы на коже. Решила поинтересоваться, по старой привычке. Чтобы молча не скучать.
- Бандитская пуля? – и кивнула на щеку.
- Нет, немецкая, - пояснил Капоне, честно соврав. – На первой мировой ранили. Мы тогда во французских Альпах окопались, под крепостью Льеж. Слыхала о такой?
- Нет.
- Я тоже. Ну, не в этом дело.
Франки несерьезно гоготнул. И не постеснялся встрять в беседу. Видимо, не слишком боялся гостя, как показалось Жаннет вначале. Или давно дружил.
- Да не ври, Аль, ты в Европе-то ни разу не был, - разоблачил приятеля бармен. - Это тебя дружок Галуччио разрисовал, чтобы не приставал к его сестричке. За то ты кличку получил «Лицо со шрамом». «Скарфейс» по-американски.
Главный гангстер недовольно сверкнул глазами. Франки еще раз усмехнулся.
- Любишь небылицы выдумывать, - продолжил он. - Может, ты и про врожденный сифилис девушке рассказал? Не позорь отца, он был примерный семьянин. В отличие от некоторых...
- Франки, замолчи, пока живой. Я за своего отца уши отстрелю! – пригрозил Аль.
- Правильно, родителей надо уважать. А сифилис ты от той ньюйоркской шлюшки получил по кличке Слойка. Помнишь? Она групповой секс любила. Чтобы слоями: под ней, над ней, да еще с головы кто-нибудь пристроился. Она жутко сексуальная была...
- От бешенства вагины, - негромко вставил Капоне.
- ... после оргазма сознание по-настоящему теряла. Точно говорю. Я однажды эксперимент провел: когда кончила и отключилась, я ее булавкой в задницу колол – даже не пошевелилась! Жаль умерла рано, в двадцать восемь лет. Тоже от сифилиса.
- Что за болезнь такая смертельная? – всполошилась Жаннет.
Она знала: сифилис – венерическая болезнь, легко передающаяся даже через воздух. Капоне, когда ее нес, крепко прижимал к себе, не дай Бог, заразил заразой. А ей скоро беременеть. Если что со здоровьем случится – где она тут, в подземельных развалинах, специалиста-гинеколога-венеролога найдет?
Новая проблема, будто ей старых не хватало! Надо еще придумать, как отсюда живой убежать, а он со своим врожденным сифилисом на голову свалился...
- Да не бойся ты, раскудахталась, - прикрикнул мафиозо. – Я давно вылечился. Вот смотри - нос. – Альфонсо выставил лицо носом вперед. Еще показал на него пальцем, чтобы не ошиблась – куда смотреть.
Нос как нос, мясистый, разлапистый. Жаннет не поняла намека.
- Ну и что?
- Как – что? Разве не знаешь признак: у кого нос проваливается, тот сифилисом больной? Так видишь, у меня нос нормальный?
- В-вроде нормальный, - не очень уверенно ответила Жаннет и еще раз придирчиво осмотрела капоневский орган обоняния.
- Вот и все. Я вылечился. Вопрос закрыт. Успокойся и рожай на здоровье, а меня не забудь назначить крестным отцом. Ха-ха-ха! – заржал Капоне на собственную двусмысленную шутку. Франки его подобострастно поддержал в ржании.
Резко смолкнув, Альфонсо повернулся к бармену:
- Ты заткнись со своими глупостями. Только людей пугаешь. А то разозлюсь, как шарахну из мортиры! Вон она, родимая, возле меня стоит, приказа ожидает.
- Ха! Напугал мертвеца мортирой, - бесстрашно парировал Франки. И был прав на все сто. – Ты когда ее в последний раз использовал?
- Да только что.
- Против кого? Ирландцев?
- Нет, против Холмса.
- А. Тот еще людоед. Тебе до него далеко.
- Конечно, далеко. Мы вообще рядом не стояли по количеству злодеяний. И потом. Пора восстановить историческую несправедливость, - заявил он, почему-то обращаясь к Жаннет.
- Вот укоренилось мнение: Аль Капоне – мафиозо, Аль Капоне – террорист. Я против голословных обвинений! Доказательства моего участия в массовых расстрелах конкурентов есть? Нет. На меня у полиции одни подозрения имелись. В тюрьму посадили по ложному обвинению - в неуплате налогов. Ха-ха, шутники! Вместо убойного отдела налоговую полицию на меня натравили.
Официально им упрекнуть меня было не в чем. Я, между прочим, ни в одном убийстве не изобличен. Почему? Потому что умный. Всегда имел железобетонное алиби. Знаешь об этом? – задиристо спросил он у Жаннет.
Она хотела грубо ответить, что – нет, не знает и, в принципе, знать не желает. Но не успела. Бармен кивнул на нее, спросил у Капоне:
- Это кто, любовница?
- Нет, заложница. Но об этом потом.
- Ладно, - охотно согласился Франки. – Как зовут?
- Жанна.
- Полячка?
- Француженка.
- А, лягушатница, значит, - презрительно проговорил бармен.
- Сам ты макаронник! – не выдержала Жаннет и обозвалась в ответ.
Она терпеть ненавидела высокомерия по отношению к себе, тем более от какого-то грязного бармена, вдобавок итальянца, любителя нездоровой пищи – пиццы. Что он из себя возомнил – патриот спагетти? Франция – великая страна. Ее раньше вся Европа боялась.
А что из себя представляет Италия? Только и есть чем гордиться, что давно минувшей эпохой Возрождения да от природы полученной формой сапога. Остальное – мафия, коррупция да папарацци. Позор! Помолчал бы лучше.
Жаннет начинала потихоньку закипать.
13.
Девушку раздражало тут все. Прежде всего – интеллектуальный уровень посетителей, не дотягивающий ей до щиколоток.
Громкое название бара, где присутствовало слово «Гарвард», звучало насмешкой для ее эрудированных ушей. С одной стороны - городок ученых мирового уровня, где преподают известнейшие профессора и лауреаты Нобелевской премии по физике, химии и экономике. Преподавали бы и лауреаты по математике, но как известно основатель премии их такой возможности лишил. Навечно. По сугубо личным мотивам, далеким от науки.
