Коулмен идет к себе, берет специально купленные седой парик и грим, а также палку зутера, которую он изготовил из найденного в мусоре бруска, вставив в него пять бритвенных лезвий. Он знает, что в этот вечер УАЕС проводит совещание, берет у своего старого знакомого Роланда Наваретта четыре пакетика героина и шприц, угоняет с Шестьдесят седьмой улицы незапертый «бьюик», отыгрывает в «Зомби» последний номер, заходит в мужской туалет на Шестьдесят восьмой как Коулмен и выходит оттуда в облике папаши Лофтис.
Марти был пунктуален, но пьян, и даже не заметил изменение во внешности Коулмена. Коулмен одним ударом оглушил его, потом заботливо поднял с земли, как подвыпившего друга, усадил на заднее сиденье «бьюика». Там он вколол Марти дозу героина, отвез его к нему на квартиру в Голливуд, там вколол еще три дозы героина и затолкал ему в рот капюшон халата, чтобы не перепачкаться кровью, когда она хлынет из лопнувших артерий. Когда сердце Марти бешено заколотилось, Коулмен его придушил. Вынул глазные яблоки, как мечтал сделать с нумизматом, избившим его в Сонной Лагуне, и изнасиловал безжизненное тело в глазницы. Вставил свой протез росомахи и устроил пиршество, размазывая кровь жертвы по стенам под звучавшие в голове ритмические пассажи альт-саксофона. Покончив с этим, он убрал глаза Гойнза в холодильник, завернул его тело в махровый халат, отнес вниз и усадил на заднее сиденье «бьюика». При это он повернул зеркало так, чтобы наблюдать за тем, как мотается безглазая голова Гойнза. Под проливным дождем он поехал в сторону Сансет-Стрип, мысленно представляя, как папаша и Клэр пихаются во все дырки. Он отвез Марти на пустырь у Аллегро-стрит, место встреч голубых, и оставил его там обнаженного, словно выставленное напоказ тело Черной Орхидеи. Если ему повезет, шумихи об этом в прессе будет не меньше. Теперь Коулмен может вернуться к своей музыке, своей другой жизни. Убийство Гойнза не всполошило общественность, как рассчитывал Коулмен; Черная Орхидея была красивой женщиной, а Гойнз — всего лишь никому неизвестный бродяга. Коулмен берет напрокат подержанный автомобиль и на досуге патрулирует дом по Тамаринд-стрит, 2307. Копов не видать, значит, он может снова воспользоваться этим местом. По телефонному справочнику он находит адрес Уилтси и решает, что он будет его второй жертвой. Ночами он обходит бары, где собираются голубые, вокруг Тамаринд, находит Уилтси в одном из кабаков, но там тот всегда бывает в обществе своего партнера, которого он зовет Дуэйн. Коулмен уже было собирается отказаться от убийства Уилтси, но тут ему приходит мысль убить сразу двоих; он вспоминает Делорес и того мужчину в позе «69». Дуэйн в разговоре с барменом говорит, что работает в «Вэ-райэти интернэшнл», а это место работы папаши.
Перст судьбы.
Коулмен подходит к Джорджу и Дуэйну с готовым набором убийцы: капсулами барбитурата от Роланда Наваретта и стрихнином из аптеки. Соотношение барбитурата и яда — два к одному. Для ускорения воздействия — маленький прокол капсулы. Коулмен предлагает вечеринку «у себя» в Голливуде. Джордж и Дуэйн принимают приглашение. По дороге во взятом напрокат автомобиле он протягивает пинту ржаного виски и предлагает сделать по глотку. Когда они уже стали тепленькими, Коулмен предлагает им угоститься настоящей «испанской мушкой». Оба с готовностью глотают смертельные капсулы. К тому времени, когда они подъезжают к дому Марти, жертвы так одурманены, что Коулмену буквально приходится тащить их на себе по лестнице. Линденор к тому моменту уже мертв, а Уилтси — в полной отключке. Коулмен раздевает их и начинает полосовать труп палкой зутера.
Уилтси приходит в себя и начинает бороться за жизнь. Коулмен отсекает у защищавшегося Уилтси палец, а потом убивает его ударом ножа в горло. Оба трупа он полосует палкой зутера, рвет клыками росомахи, совокупляется с ними, рисует их кровью на стенах свои ритмические пассажи и ставит фирменный знак Р. Палец Уилтси он кладет в холодильник, сливает из трупов кровь, заворачивает в одеяла, сносит в машину и везет в Гриффит-парк, где когда-то играл на саксофоне. Там он снимает с них одеяла, относит на горную тропу и укладывает парочку для всеобщего обозрения в позе «69». Если его кто и видел, то видел в образе отца.
Обе версии совпали.
Доктор Лезник, одной ногой стоя в гробу и желая как-то искупить свое постыдное поведение, узнает из бульварной газеты об убийстве Уилтси и Лин-денора. Он припоминает, что фамилию Уилтси несколько лет назад слышал от Лофтиса во время одного из сеансов, а страшные увечья от палки зутера заставляют его вспомнить о Коулмене с его фантазиями об убийце-шотландце и об орудии забоя цыплят в клинике Терри Лакса. Описание следов кровожадных укусов на телах жертв окончательно убеждает Лезника, что убийца — Коулмен. Коулмена обуревало желание стать самым жестоким и ненасытным зверем на земле, и теперь он воплощал эти фантазии в жизнь.
Лезник понимает: если полиция схватит Коулмена, его тут же убьют. Он считает себя обязанным попытаться упрятать Коулмена под замок в психиатрическую лечебницу, пока он не убил еще кого-нибудь или не стал охотиться на Клэр и Лофтиса. Лезник знает, что Коулмен без ума от музыки, и находит его в одном из клубов на Сентрал-авеню. Он завоевывает полное доверие Коулмена, которому никогда не причинял зла; подыскивает для него в Комптоне дешевую квартирку. Там они вместе прячутся, поскольку один из друзей доктора из леваков сказал ему, что Клэр и Лофтис разыскивают Коулмена,. а тот все говорит, говорит и говорит. Временами у Коулмена наблюдаются периоды здравомыслия — классическая модель поведения психопатов, страдающих манией убийства для удовлетворения неудержимой плотской страсти. Он подробно рассказывает о трех убийствах. Доктор понимает, что перевозка мертвеца на заднем сиденье машины и приглашение двух следующих жертв в дом на Тамаринд-стрит — типичное для убийцы подсознательное желание быть схваченным. Опытному психологу ясны причины извержения такого зла, и он знает, чем можно заткнуть эти психологические кратеры. Для Лезника это может стать искуплением многолетних доносов на близких для него людей.
Коулмену и самому хочется побороть свою пагубную страсть, в этом ему помогает музыка. Он начинает сочинять длинную сольную партию с включением в нее леденящих кровь пауз, выражающих предчувствие трагедии самообмана и раздвоения сознания. Ритмичные интродукции аккомпанемента подчеркивают особо высокие ноты его альта, поначалу громкие, потом смягчающиеся с долгими паузами. Партия должна завершиться чередой понижаемых на полтона нот и полной тишиной, которая в представлении Коулмена должна прозвучать громче всего, что он только может извлечь из своего сакса. Он уже придумал название для своего произведения — «Город Греха». Лезник говорит ему: если ляжешь в больницу, то сможешь выжить, чтобы исполнить эту вещь. Коулмен начинает колебаться. Его сознание проясняется, и он рассказывает доктору про Дэнни Апшо.
Они встретились с Апшо после убийств Марти Гойнза. Детектив выполнял обычное для происшествия расследование, и Коулмен тогда спокойно выпутался, развязно заявив о своем алиби: «Я целый вечер был у всех на виду». Апшо ему поверил, а Гойнз уже был мертв и ничего опровергнуть не мог. Поэтому Коулмен солгал, назвав Марти голубым и подкинув улики на высокого и седого человека, похожего на его отца. Потом Коулмен перестал думать об Апшо и приступил к осуществлению своего плана: убил Уилтси и Линденора. Он никак не мог выбрать претендента на четвертую жертву, колеблясь в выборе между Оджи Дуарте и другим партнером Лофтиса. Но тут к нему пришли эротические сны с участием молодого сыщика — стало быть, он и в самом деле стал таким, каким его хотел видеть папаша! Коулмен решает: если не удастся выставить папочку на позорище, он просто убьет его вместе с Клэр. Перспектива добавить свежей крови в свое ужасное хлёбово его взбодрила: он надеялся, что после этого он снова станет желать женщин, которых когда-то любил.
