пыл. — Предполагается, что Чара укрепляют свой Дом уже просто своим существованием.
— Вы укрепили Шестой Дом ещё до того, как узнали, существуют ли остальные? — Кадир встал. — Кто устоит против него, если он решит обратить свою силу против нас?
— Они существуют, — сказала Наиме. — Вы сами встречались с госпожой Мутар. Есть и другие… Я знаю, что они существуют. Я чувствую это.
Она прижала руку к своему животу. Макрам подошёл и встал прямо за её плечом, и чем ближе он подходил к лунному камню, тем больше звук, похожий на песню, на звон колокольчиков, наполнял его сознание.
— Вы можете это почувствовать? — Кадир усмехнулся. — Должны ли мы доверять женской интуиции, чтобы она вела нас?
— Ты должен доверять… — сказал Султан, медленно вставая.
Он покачнулся на месте, но Ихсан встал рядом с ним и поддержал его, положив руку ему на плечо.
— Вы должны доверять указу вашей королевы.
Макрам узнал отчаянную, торопливую манеру, с которой говорил её отец, цепляясь за свой момент ясности мысленными когтями. Он мог чувствовать ползучее разрушение в сознании этого мужчины. Сможет ли он удержать реальность? Даже на мгновение? Матей Аттия баловался подобными вещами, используя разрушение для исцеления, сосредоточив своё исследование на ядах.
— Султан Эфендим, — Макрам шагнул вперёд и, опустившись на колени, склонив голову. — Магия Шестого Дома может сделать гораздо больше, чем вы думаете. Вы дадите мне возможность продемонстрировать?
Визири вскочили на ноги.
— Ты не обрушишь свою магию на Султана Тхамара, — Кадир направился к ним, на его лице был написан неподдельный страх.
— Успокойся, — вздохнул Султан, — успокойся, Бехрам.
Он поднял руку, и Кадир остановился на полпути между своим креслом и креслом Султана, держа свой посох перед собой как оружие, которым он собирался ударить Макрама.
Макрам откинулся на пятки.
— Что ты собираешься делать? — спросил его Султан.
Он указал на голову Султана.
— Я чувствую, что происходит в вас, Султан Эфендим. Я могу сдержать это, на короткое время. Хотя я не могу это излечить, — предупредил он.
Султан сел и кивнул.
Макрам закрыл глаза, погружаясь в сердцевину своей силы, в извивающуюся пустоту. Звуки комнаты стихли. Он поискал и нашёл слабое эхо разрушения в сознании Султана. Макрам последовал за ним с помощью щупалец магии. Бляшки, похожие на ракушки, расцвели в мозгу мужчины. И при виде его силы они засияли более глубокой чёрной, изуродованной тенью, которая препятствовала непрерывному потоку мыслей. Макрам отколол от него часть разрушения, отточенную до предела. Ущерб не мог быть устранён, но то, что он очистил, позволит Султану управлять своим собственным разумом, пока странная сила не вернёт всё обратно.
Макрам открыл глаза.
Султан смотрел на него ясными и задумчивыми глазами. Он глубоко вздохнул, как будто долгое время не мог этого сделать. Затем он приподнял единственную, тёмную бровь.
— Я слышал, как она назвала тебя принцем-консортом. Кто-нибудь собирался спросить меня для начала? — сказал он, и сухой юмор окрасил его голос.
Макрам подавил смешок, радуясь, что стоит на коленях, потому что от работы у него закружилась голова.
— Вы были нездоровы, Эфендим.
Наиме произнесла предупреждение, но Султан рассмеялся, и звук эхом прокатился по залу. Его смех приковал внимание Визирей, указывая на то, что этого звука они не слышали уже некоторое время.
— Справедливо, — сказал Султан. — Позвольте мне обойтись без этого, пока мне снова не стало плохо.
Он хлопнул ладонями по коленям и поднялся на ноги. Наиме издала звук и двинулась, как будто собираясь подбежать к нему. Он отмахнулся от неё.
— Я слишком стар, чтобы меня всё ещё волновало, что они думают.
Он махнул Визирям, выстроившимся по комнате. На лице Кадира было единственное выражение — ярость. Все остальные, казалось, были сбиты с толку этим заявлением.
— Сегодня, в этом месте, с моим Советом и поколениями Чара в качестве свидетелей, я приказываю, что, когда я уйду, моя дочь займёт моё место. Королева Султана.
Наиме резко вдохнула и пальцами сжала перед её энтари, уставившись на своего отца. Да. Поблагодарите Колесо. Султан кивнул Макраму, благодарность сделала выражение его лица серьёзным. Макрам сожалел, что не мог узнать этого человека до его упадка.
— Женись на ней, служи ей. Защити её. Она знает, что правильно. Ты же удержи всех подальше от неё, чтобы она могла этого добиться.
— Султаним, — запротестовала Наиме.
Он протянул к ней руку.
— Ну? — спросил он Макрама.
— Слушаюсь и повинуюсь, Эфендим.
Макрам наклонил голову. Ему не нужен был Султан, чтобы говорить ему это.
— И иногда спорь с ней.
Наиме вздохнула, и Макрам подавил смешок.
— Я постараюсь, — сказал он.
— Тогда да будет так. Великий Визирь, вы можете принять моё благословение.
— Как пожелаете, Эфендим, — сказал Кадир, кланяясь при этом.
На этот раз его лицо было таким же непроницаемым, как обычно у Наиме, но Макрам мог чувствовать жар его недовольства. Это был пылающий ад мыслей и планов. Его не заставили замолчать, только поставили в тупик.
Макрам встал, и Султан протянул ему руку. Он поколебался, затем сжал предплечье Султана и был схвачен в ответ. Макрам повернулся к Наиме.
— В будущем, Аттарайя Чара, ты будешь помнить, что Чара стоят вне иерархии знати. Они принадлежат народу и не обязаны хранить верность никому, кроме них самих, — заявила Наиме.
Визири запротестовали. Те, что были рядом с Кадиром, были громче всех, но она проигнорировала их.
— Мы преклоняемся перед тобой, — сказала Наиме.
Она поклонилась. В комнате воцарились удивление и тишина.
— Все кланяются тебе.
Все остальные последовали за её следующим поклоном. Кланялись магу Шестого Дома. Султаны Тхамара, должно быть, перевернулись в своих гробницах.
— Рахаль, — сказал Макрам, делая последний шаг навстречу судьбе, о которой он никогда не мог догадаться. — Наследный принц Саркума всегда носил имя Рахаль.
— Рахаль Чара.
В глазах Наиме отразилось понимание серьёзности его решения, и это было всё, что ему было нужно. Он перевёл взгляд
