Тео рассказал Джеймсу об их отношениях с Гарриет, о том, что он любит ее и хочет на ней жениться. Джеймс отнесся к известию с удивительным спокойствием.
- Не могу себе представить, что она нашла в тебе, - сказал он. - Надеюсь, что это твой последний брак, иначе я за себя не ручаюсь. Если она этого хочет, то пусть так и будет.
- Она хочет, но пока сама не знает этого, - сказал Тео.
Гарриет просила ничего не рассказывать Мэгги.
- Не сомневаюсь, что она прилетит и будет ухаживать за мной, но всем нам не станет от этого легче. К тому же мне совершенно не хочется выслушивать ее бесконечные рассказы о Крессиде, я этого просто не вынесу.
Тео позвонил Мэгги и сказал ей, что Гарриет попала в небольшую аварию и ей нужно несколько дней, чтобы отлежаться. Докладывая Гарриет о разговоре с Мэгги, Тео от души веселился.
- Мэгги счастлива, живет у подруги и занимается поисками квартиры. В середине сентября она собирается навестить Крессиду, которая тоже счастлива. Мэгги сказала, что Крессида написала письмо Оливеру, в котором просила простить ее. Твоя мать уверена, что Оливер ее простит. Она считает, что все, что ни делается, к лучшему. - Я тоже так считаю, - сказала Гарриет, сердито взбивая подушку, - но по другим причинам. Интересно, что представляет из себя тот человек? Скорее всего он просто простофиля.
Спустя неделю после несостоявшейся свадьбы Джеймс получил от Крессиды письмо, в котором она просила отца понять ее и простить. « Мы собираемся зарегистрировать наш брак, как только Жерар выпишется из больницы , - писала она. - Мне бы очень хотелось, чтобы ты с ним познакомился, но боюсь, что ты этого не захочешь. Он очень болен, и ему предстоит переливание крови. Сейчас для него подыскивают донора. Врачи говорят, что он долго не протянет. Мы надеемся, что он доживет до рождения ребенка».
Письмо расстроило Джеймса. Он надолго ушел из дома, а когда вернулся, то был молчалив и бледен.
- Не хочешь поговорить со мной? - предложила Гарриет.
- Нет, - ответил он, - не сейчас.
Весь оставшийся день он провел в своем кабинете и вышел только к ужину, до которого почти не дотронулся.
- Может, я скажу ужасную вещь, - сказала Гарриет Тео, когда они остались одни, - но мне кажется, что Крессида действовала по хорошо отработанному сценарию, ею же и написанному. В нем есть все: романтика, трагедия и жуткий финал. Как это на нее похоже! Она должна быть очень довольна.
- Твои слова звучат цинично, - сказал Тео.
- Ничего не могу поделать, - ответила Гарриет. - Крессида сделала из меня циника.
Отношения Гарриет с отцом восстанавливались медленно и болезненно для обоих. Он первым начал разговор о своей связи с Сюзи. Однажды, когда Тео был в Лондоне, он попросил дочь выслушать его. Гарриет слушала, и ее враждебность постепенно таяла.
- Я знаю, что не заслуживаю прощения, - сказал Джеймс. - Я любил ее и не мог ничего с собой поделать. Судьба меня хорошо наказала: я потерял их обеих. Теперь мне придется провести остаток жизни в полном одиночестве.
Гарриет промолчала.
Навестить Гарриет приехали Тилли и Руфус. На руке Тилли сверкало бриллиантами обручальное кольцо. Она сообщила, что перестала сквернословить и скоро бросит курить. Отказаться от того и другого сразу выше ее сил.
- А от чего откажешься ты, Руфус? - спросил Тео.
- Пока не знаю, - ответил Руфус. - Мне кажется, что у меня нет дурных привычек. Пока же я обещал Тилли не отдавать наших сыновей в муниципальную школу.
- Сыновей? - удивилась Гарриет. - Тилли, похоже, ты здорово изменилась!
- Да, это так. Может, когда-нибудь под двойным наркозом я соглашусь на кесарево сечение, чтобы произвести кого-нибудь на свет. Интересно, кто у нас получится?
- Мне это тоже интересно, - сказал Руфус, и его большие глаза засветились от счастья и любви.
- Руфус, с годами ты становишься все больше похожим на свою мать, - сказала Гарриет.
Хотя Сюзи чувствовала себя хорошо, ей пришлось согласиться на новую операцию. В груди появилось еще одно уплотнение, и это становилось опасным.
- Мне придется сделать протез, - сказала она Алистеру. - Это ужасно, но ничего не поделаешь. Только ты будешь знать об этом, и если тебе не будет противно, то мне и подавно.
- Звучит как обещание, дорогая, - сказал Алистер. Сюзи внимательно посмотрела на мужа. Он улыбался, но глаза его были серьезны.
- Это и есть обещание, Алистер, - сказала она.
Не забыл Гарриет и Манго. Он появился в их доме с большой бутылкой шампанского, тремя дюжинами роз и планами нескольких помещений, где Гарриет могла бы разместить свое ателье и офис, чтобы снова начать свой бизнес.
- Специально для вас, мадам, мы снизим арендную плату и не будем требовать аванса.
«Он очень изменился, - подумала Гарриет, глядя на Манго, - стал взрослее и собраннее». Непокорная шевелюра сменилась короткой стрижкой, что придавало ему опрятный вид. Джинсы и свитер он сменил на костюм, правда, полотняный, но все же костюм, надел хорошую рубашку и галстук, в его руках был дипломат, а не обычный джинсовый рюкзак. В каждом движении сквозили уверенность и достоинство. Во взгляде, которым он обменялся с отцом, чувствовалось уважение.
- Манго, ты чудо! - сказала Гарриет, просматривая планы помещений, - но я полный банкрот. У меня совсем нет денег, чтобы арендовать что-либо. Если я когда-нибудь снова начну свой бизнес, то моим офисом будет вот эта кухня, так как мне придется продать и квартиру.
- Гарриет, ты меня удивляешь. Десятки людей готовы одолжить тебе деньги. Взять хотя бы отца…
- Твой отец будет последним, к кому я обращусь.
- Но почему?
- Потому!
- Ничего не понимаю. Я же знаю, как хорошо он к тебе относится.
- Да, - ответила Гарриет. - Я это тоже знаю.
Несколько раз заходили и Жанин с Мерлином. В конце августа они отправлялись в свадебное путешествие. Они думали заключить гражданский брак в Париже, устроить там небольшой прием, затем поехать в Лондон, где с друзьями отпраздновать и свою свадьбу, - и предстоящее путешествие по Китаю.
Мерлин чувствовал себя виноватым. Он продолжал считать, что явился виновником аварии, в которую попала Гарриет, и она, как могла, утешала его.
- Мерлин, дорогой, ты ни в чем не виноват. И пожалуйста, не вини Тео. Меня совершенно не заботит, вернется он к Саше или нет.
- Насколько я понимаю, ему бы совершенно не понравился твой ответ, - сказал Мерлин и получил под столом пинок ногой от Жанин.
- Прости, дорогая, - сказал он Гарриет, - я совершенно разучился понимать вас, молодых.
Он взял белую руку Жанин и поднес ее к губам.
- Что ты рассказал Мерлину? - спросила Гарриет. Она лежала в шезлонге, потягивая холодный лимонад, и наслаждалась прекрасным солнечным днем.
