подозрением, считая колдовством.
Тем не менее, между людьми и теми водными обитателями существует как бы негласный договор: рыбаки никогда не подходят близко к тем местам, где обитают нириды, а те, в свою очередь, не трогают рыбаков. Тот небольшой островок на месте слияния двух рек (а также водное пространство вокруг него) как раз является одним из таких мест, где нириды чувствуют себя хозяевами, и не терпят постороннего вторжения, а если там появится кто-то неосторожный, то пусть пеняет на себя. Проще говоря, река как бы разделена на две половины: люди могут безбоязненно рыбачить возле своего берега и до середины реки, но вот дальше, а также на противоположный берег, им хода нет.
Казалось бы — рыбакам нет смысла жить рядом с таким чудищем, но тут все далеко не так просто: нириде требуется немало пропитания, и потому она частенько охотится на тех водных чудищ, которые по ночам поднимаются к поверхности из ям и омутов, а то и выходят на сушу. Водных хищников в здешних местах хватает с избытком, но нирида справляется со всеми, делая жизнь обитающих рядом людей более сносной. Что ж, за время ночного дежурства в рыбацкой избушке я прекрасно поняла, что здешние речные обитатели ничуть не безопаснее своих сухопутных сородичей, так что иметь такого истребителя водных хищников неподалеку от своего жилья — это, по-сути, не так и плохо.
Когда же мы с рыбаками прибыли в их поселок (который, как оказалось, располагался совсем недалеко от места слияния двух рек), то весть о нашем прибытии с быстротой молнии облетела живущих там людей, и все они пришли посмотреть на чужаков, а заодно посочувствовать несчастной молодой женщине: а тот как же — она, бедняжка, вскоре должна родить, но только что стала вдовой! Не повезло… К тому же гибель мужа произошла на ее глазах — такое даже представить страшно!..
Однако Лидия молчала, не отвечала на многочисленные вопросы, лишь сидела, отрешенная от мира, опустив глаза, то и дело смахивая непрошеные слезы, набегающие на глаза. Ее можно понять: конечно, Эдуард был достаточно неприятным человеком, но, тем не менее, еще недавно она без памяти любила этого красавца, и, несмотря на все их конфликты, Лидии необходимо время, чтоб смириться с его гибелью, а пережить подобное не так просто. Да и держалась она куда лучше, чем можно было ожидать от человека в ее положении. Я догадываюсь, что девушка просто не хочет говорить ни с кем из посторонних, и в действительности Лидия выдержана и собрана, хотя в данный момент пытается казаться слабой и растерянной. Что ж, она правильно поступает, в нашем положении это самое верное решение.
Однако жителей деревни куда больше интересовало другое — кто мы такие и что делаем на реке? К тому же они узнали лодку, и поинтересовались, почему хозяева нам ее отдали: похоже, в здешних местах лодки — это как у нас личные автомашины, и тут не принято отдавать посторонним людям свои гм… средства передвижения. Более того: похоже, что в здешних местах взять без разрешения чужую лодку — это нечто вроде угона, или же похищения чужой собственности со всеми вытекающими отсюда последствиями. Разумеется, обстоятельства бывают разные, но, тем не менее, на подобные поступки смотрят косо.
Делать нечего, пришлось рассказывать присутствующим очередную байку, придуманную наспех. Конечно, в ней хватало несуразностей и нестыковок, но на то, чтоб придумать нечто более правдоподобно-достоверное, нам просто не хватило времени.
По словам Эжа, мы трое — жители Арсара, родственники, причем я — его сестра, которая недавно овдовела, а вторая сестра (то есть Лидия) несколько лет назад вышла замуж. Все мы отправились в священный город Тарсун, чтоб помолиться в его храмах о том, чтоб Боги послали нам удачу и процветание, потому что в последнее время в нашей семье все складывалось далеко не так хорошо, как бы нам того хотелось. Все бы ничего, только вот уже в самом Тарсуне муж сестры (тот самый, которого только что утащила нирида), наслушался рассказов от одного из здешних жителей о том, что в здешних местах можно разбогатеть, и, естественно, решил на какое-то время остаться здесь. А еще тот человек каким-то образом сумел уговорить нас всех отправиться с ним, о чем мы все вскоре искренне пожалели. Путь был непростым, но уже на подходе к той рыбацкой деревушки нам стало известно о том, что в этих местах появился хуурх — крик этого зверя был слышен во всей округе. Более того: мы с великим трудом сумели уйти от этого страшного хищника на первой же лодке, какую нам удалось найти, причем, убегая, вынуждены были бросить почти все свое имущество. И вот теперь нам хочется только одного — вернуться к себе домой, и для этого нам необходимо спуститься вниз по реке, а уж там, где ходят корабли, мы сообразим, как вернуться к себе в Арсар…
Впрочем, на все наши шероховатости в повествовании никто из здешних жителей особо не обратил внимания — всех куда больше заинтересовало сообщение о том, что в лесах появился хуурх. Похоже, что когда-то это чудище забрело и в эти места, оставив о себе недобрую память.
— Вы ничего не путаете?.. — староста недоверчиво посмотрел на нас, и стоящие рядом люди закивали головами — мол, эти пришлые плетут невесть что! К тому же мне с самого начала стало ясно, что у здешних жителей есть большие сомнения насчет того, каким образом мы раздобыли лодку — видимо, у них есть серьезные основания не верить тому, что мы смогли так легко забрать ее у хозяев.
— Да чего тут напутаешь?! — возмутился Эж. — Я этого хуурха навек запомнил! Говорю же: мы вначале страшный рев услышали, и с перепуга в лес бросились. Боги оказались на нашей стороне, и мы через какое-то время на лесную тропинку натолкнулись, да и припустили по ней со всех ног! Вдобавок мы на той лесной дорожке умирающего человека увидели, и именно он нам сказал, что тут хуурх объявился, и чтоб мы постарались спастись, если сумеем…
— А как этот человек выглядел?
— Да мы особо не рассматривали, заметили лишь, что парень крепкий и далеко не старый… Так вот, после его слов мы побежали дальше по тропинке, до реки добрались, а там и лодку отыскали — она в каком-то шалаше из бревен стояла… Хоть верьте, хоть нет, но стоило нам только отойти от берега, как там хуурх объявился! Ну и страшилище, скажу
