Книга Бесплодные земли - Стивен Кинг

Джейку помещение, куда его втащил Режь-Глотку, напомнилопусковую шахту баллистической ракеты, украшенную силами пациентовпсихиатрической клиники: отчасти музей, отчасти гостиная, отчасти ночлежкахиппи. Над ним пустота взмывала к круглому куполообразному своду, под ним –уходило на семьдесят пять, а то и сто футов вниз к такой же круглой чашеоснования. Единственная замкнутая в кольцо стена представляла собой непрерывноечередование вертикальных цветных полос неоновых трубок: красных, синих,зеленых, желтых, оранжевых, персиковых, розовых. На дне и под куполом шахты(если это и впрямь была пусковая шахта) эти длинные трубки сходились вкричаще-яркие радужные узлы.

Сама комната располагалась в верхней части огромной капсулы,на уровне примерно трех четвертей ее высоты. Полом служили ржавые железныерешетки. Кое-где на решетчатом полу лежали ковры, похожие на турецкие (позднееДжейк узнал, что в действительности ковры эти происходят из провинции подназванием Кашмин), придавленные по углам сундуками с медными накладками,высокими светильниками или ножками приземистых мягких кресел. Если бы не это,они хлопали бы и трепетали, как полоски бумаги, привязанные к электрическомувентилятору: снизу непрерывно и сильно тянуло теплым воздухом. Другой потоквоздуха, проникавший в помещение через кольцо вентиляционных отдушин, таких же,как в туннеле, что привел их сюда, вихрился в четырех или пяти футах надголовой Джейка. В самой глубине комнаты была дверь, как две капли воды похожаяна ту, через которую они с Режь-Глоткой вошли, и Джейк подумал, что это можетбыть продолжение подземного коридора, повторяющего ход Луча.

В комнате находилось шесть человек: четверо мужчин и двеженщины. Джейк догадался, что видит перед собой ставку Седых – если, конечно,Седых оставалось еще достаточно для того, чтобы оправдывать существованиеставки. Все шестеро были не первой молодости, однако все еще в расцвете сил.Они смотрели на Джейка с таким же любопытством, с каким он смотрел на них.

Посреди комнаты, небрежно перекинув массивную ногу черезподлокотник кресла, достаточно большого, чтобы назвать его троном, восседалчеловек, в чьем облике слились воин-викинг и сказочный великан: нагой, покрытыйброней мускулов торс, серебряный браслет на руке повыше локтя, через плечо –нож в ножнах, на шее – странный амулет. Облегающие панталоны из мягкой кожи,заправленные в высокие сапоги; один сапог обвязан желтым шарфом. Волосы этогочеловека – светлые, сальные, с проседью – ниспадали почти до середины широкойспины, глаза были зеленые и любопытные, как у кота, пожившего на свете довольнодля того, чтобы поумнеть, но не настолько старого, чтобы утратить ту утонченнуюжестокость, какая в кошачьих кругах почитается за веселый нрав. На спинкекресла висело что-то вроде очень старого автомата.

Джейк повнимательнее присмотрелся к украшению на груди"викинга" и увидел подвешенный на серебряной цепочке стеклянныйгробик. Внутри крошечный золотой циферблат показывал пять минут четвертого. Подциферблатом ходил из стороны в сторону крошечный золотой маятник, и несмотря надоносящееся сверху и снизу шипение циркулирующего воздуха, мальчик расслышал:тик-так, тик-так. Стрелки часов двигались быстрее, чем следовало бы, и Джейк неслишком удивился, когда понял, что часы идут вспять.

Ему вспомнилась крокодилица из "Питера Пэна" – та,что вечно преследовала капитана Крюка, – и он украдкой улыбнулся. Режь-Глоткузаметил это и замахнулся. Джейк отпрянул, загородив лицо руками.

Тик-Так погрозил Режь-Глотке пальцем, точно строгая бонна.Жест этот до смешного не вязался с его обликом.

– Ну, ну… это вовсе ни к чему, Режь-Глотку, – укорил он.

Режь-Глотку мгновенно опустил руку. Лицо пирата совершеннопреобразилось. Раньше там сменяли друг друга тупая ярость и хитрое, почтиэкзистенциальное веселье. Сейчас в этих чертах проступало лишь раболепноевосхищение. Как все прочие присутствующие в комнате (не исключая и Джейка),Режь-Глотку не мог надолго оторвать глаз от Тик-Така; его взгляд неумолимопритягивало обратно. И Джейк понимал почему. Тик-Так единственный здесь,казалось, был полон жизненных сил, здоровья и энергии.

– Ни к чему дак ни к чему, – буркнул Режь-Глотку и преждечем вновь обратить свой взор к белокурому гиганту на троне, наградил Джейкамрачным взглядом. – А все ж мальчишка страсть до чего дерзкий, Тикки. Страстьдо чего, будь я мерин, и коли хочешь знать, что я думаю, его еще школить дашколить!

– Когда мне захочется узнать, что ты думаешь, я спрошу тебяоб этом, – сказал Тик-Так. – А теперь затвори-ка дверь, балабон, – что ты, вхлеву родился? Порядков не знаешь?

Темноволосая женщина рассмеялась. Смех был резкий, сиплый,как воронье карканье. Тик-Так быстро повел на нее глазами; хохотунья мигомунялась и уставилась в решетчатый пол.

Дверь, в которую Режь-Глотку втащил мальчика, по сутипредставляла собой две двери. Эта конструкция напомнила Джейку переходные шлюзына космических кораблях в наименее глупых научно-фантастических фильмах.Режь-Глотку закрыл обе двери, повернулся к Тик-Таку и жестом показал ему:порядок! Тик-Так кивнул и лениво потянулся вверх, к кнопке, вмонтированной вочто-то похожее на ораторскую трибуну. В стене одышливо заработал насос,неоновые трубки заметно потускнели, и колесо вентиля на внутренней дверизавертелось, запирая ее. Вероятно, то же проделал вентиль на двери снаружи. Да,это, несомненно, было что-то вроде бомбоубежища. Насос заглох, и к длиннымнеоновым трубкам вернулось прежнее приглушенное сияние.

– Так-с, – весело промолвил Тик-Так, принимаясь оглядыватьДжейка от макушки до пят. У Джейка возникло отчетливое и очень неприятноеощущение, что его в высшей степени квалифицированно подшивают к делу и заносятв каталог. – Все мы целехоньки, здоровехоньки и преуютно устроены. Верно,Ухало?

– Ага! – тотчас откликнулся тощий верзила в черном костюме.Лицо его покрывала какая-то сыпь, которую он расчесывал, как одержимый.

– Мальца я доставил, – сказал Режь-Глотку. – Я говорил, мнеможно доверить это дело – и нешто я сплоховал?