Ожидая их, поодаль стоял губернатор вместе с остальным своим немытым воинством. Все были вооружены: ружья, арбалеты, шпаги, длинные копья и кинжалы. Марго пыталась отогнать отчаяние, но не представляла себе, как Кит сумеет организовать побег при такой многочисленной и хорошо вооруженной охране.
Вся процессия покинула пределы поселка и двинулась вдоль берегового изгиба, направляясь на юг. Марго помнила топографию местности. Кит вел их к Вратам. Они шествовали по вылизанному волнами пляжу молчаливо и мрачно. Только скрип телеги и потрескивание факелов слышались на фоне шума ветра и волн. Кит двигался во главе колонны, словно определяя по одному ему известным признакам подходящее для казни место. Видно было, что он никак не может его найти. Марго знала, что Врата откроются где-то поблизости, но где именно, не могла вспомнить.
Наконец Кит поднял руку и что-то прокричал по-португальски. Телега подъехала к нему и стала. Грубо одетые крестьяне стали разгружать ее. Самый высокий и сильный из них укрепил оба бревна в земле вертикально, а моряки навалили вокруг столбов дрова и хворост. После этого Кит стал рьяно молиться на латыни, казалось, совсем забыв о Марго и Кайнане. Все вещи, найденные после крушения, уложили на костер сверху. Марго смотрела на пламенеющий закат.
Вот сейчас, в любую минуту…
Если только Врата откроются.
И если Кит не умрет из-за затенения, что может произойти когда угодно.
Если, если, если…
Она заметила, что по его лицу стекают капельки пота, и снова задрожала, заразившись его волнением. У Малькольма лицо было мертвенно-бледным. Вытащив моток веревки, он тщательно привязал ее конец к кисти Марго.
— Когда встанешь у столба, сделай вид, что у тебя обе кисти связаны сзади, — прошипел он ей в ухо и потащил ее к костру.
Марго вопила и упиралась. Он схватил ее за кисти и приподнял над землей, над сложенными дровами, к столбу. Несчастная молила о прощении, упав на колени и цепляясь за его сутану. Но Малькольм неумолимо завел ей руки назад, вокруг столба. Марго снова закричала. Публика завороженно следила за этой сценой, как футбольные болельщики за пенальти. Марго сделала вид, что потеряла сознание. Малькольм энергично накрутил веревку ей на руку, не привязывая к другой, свободной руке. Девушка обвисла у столба.
Кайнана Риса Гойера приволок к столбу Кит. Все происходило рядом с Марго, и ей хорошо было видно, что с его кистями был проделан тот же трюк. Лицо Кайнана было бело как снег. Но он высоко держал голову и что-то громко говорил на своем родном языке. То ли проклинал португальцев, то ли молился за успех их безумного плана.
Кит слез с костра, обернулся к приговоренным и воздел руки к небу. В одной из них было распятие. Со значением оглядев публику, он начал какое-то латинское песнопение. Что бы это ни было, но конца этому речитативу не было видно. Капельки пота скапливались на его верхней губе и стекали по подбородку. Малькольм украдкой бросал тревожные взгляды все в одну и ту же сторону, где, как подумала Марго, должны были открыться Врата.
Но Врата не открывались.
Солнце уже окончательно скрылось за далекими вершинами Драконовых гор. В ушах девушки отдавался грохот прибоя. Над головой пронзительно вскрикивали чайки. «Они не открываются, Боже мой, они не открываются…» Молящийся перед костром Кит опустился на колени и склонил голову. Малькольм последовал его примеру. За ним опустились на колени и все остальные. Факелы трещали в сгущающихся сумерках. А Врата все не открывались. Киту нельзя было дальше затягивать развязку. Губернатор пристально, с подозрением глядел то на него, то на сложенный и давно просящий огня костер. На темном небе зажглись первые звезды.
И тут Марго почувствовала сверлящую боль у височной кости. Она замерла и испустила пронзительный крик.
У Малькольма при первых признаках раскрытия Врат голова пошла кругом от волнения и счастья. Потом закричала Марго. Гид вздрогнул и повернулся к ней. Даже Кит вскочил.
— Слушайте меня! — вскричала Марго с пафосом. — Я призываю силы Зла!
Малькольм поднялся и простер к ней распятие. В это время солдат, понимавший английский, заорал, что ведьма призывает самого сатану.
Кит подбежал к костру и вырвал факел из рук ошарашенного фермера.
— Ты, адово отродье! — вскричал он. — Прекрати! Приказываю тебе именем Христа!
Марго, чтобы поддержать представление, что-то проорала ему в ответ. А затем начала декламировать уже для всей публики.
— Вы все умрете ужасной смертью, если только попытаетесь зажечь этот костер! Приди, Вельзевул! Приди, сатана! Люцифер! Святой Ник…
«Святой Ник?»
Малькольм увидел вблизи, что при этих словах Кит чуть не сорвался. Огромных трудов стоило ему превратить невольно вырвавшийся смех в крик боли и ярости. Для пущей убедительности разведчик упал на колени, задыхаясь и раздирая сутану на груди, как будто эти проклятия и вправду доставляли ему невыносимую боль. В мозгу Малькольма пронеслись полуистерические видения, он и сам едва удерживался от смеха.
Марго продолжала выкрикивать проклятия.
А ближайшие к ней солдаты, потея от ужаса, уже начали нацеливать на нее арбалеты.
— О, черт… — Малькольм ринулся между ними и костром. — Нет! Вам нельзя вмешиваться в Божье Дело!
Вибрация открывающихся Врат Времени стала столь болезненной, что кто-то из моряков и крестьян выронил свое оружие. Обеими руками они зажимали уши, дико озираясь в ожидании обещанных демонов. Малькольм, подняв перед собой распятие, двинулся к костру. Кит превзошел самого себя. Он корчился на земле, ползал на коленях, безуспешно пытаясь встать и защититься распятием.
Голосом, севшим от ужаса, разведчик восклицал:
— Именем Господа, повелеваю: изыди, сатана!
— Сатана сожрет твою требуху на обед! — цинично возражала ему Марго.
Какой-то перепуганный крестьянин с истерическим воплем швырнул свой факел прямо в костер. Наваленные сверху стружки занялись ярким пламенем. Марго взвизгнула, но нашла, как ответить бедняге:
— Святой Ник наделает сосисок из твоих кишок!
Кит, не давая себя превзойти в актерском мастерстве, поднялся, шатаясь, на ноги и воздел к небу руки. При этом он так содрогался, что даже Малькольм не был уверен, а не свалится ли он снова.
— Иисусе Христе! Открой врата ада и низвергни этих прислужников сатаны в преисподнюю!
И с этими словами Кит метнул, как дротик, свой факел туда, откуда исходил ужасающий звук, который не был звуком.
В двадцати метрах от них в ткани пространства возникла трещина. И факел попал точно в нее. Кто-то, стоящий позади Малькольма, вскрикнул. Другой быстро зашептал молитву. Третий зарыдал. Половина отряда не выдержала и с воплями ужаса бросилась бежать по направлению к поселку. А Врата расширялись, пульсируя в диком ритме нестабильности.
