Беглый осмотр толпы показал, что никто из людей и не собирался попытаться подойти к отелю поближе. Хэнк не мог их винить. Ситуация была действительно совершенно необъяснимой. Но он не видел другого пути.
— Я иду внутрь, — сказал он.
— В этом нет смысла, — возразила Маргарет.
Хэнк с удивлением взглянул на женщину. С тех пор как в небе возникло это дерево, она впервые заговорила по своей воле.
— Кэти где-то внутри, — пояснил он.
Маргарет кивнула:
— Но мы ничего не можем предпринять. Это не в наших силах.
— Но…
— Хэнк, поверь мне. Нам остается только ждать.
Хэнк покачал головой.
— Ты не понимаешь, — заговорил Брэндон. — Из этого света берет свое начало музыка. Ты не можешь вмешаться. Ты не можешь с ним поговорить. Так зачем тебе идти внутрь?
— Что значит «из света берет свое начало музыка»? — спросил Хэнк.
— Свет — начало всего, — сказал Брэндон. — Музыки. Искусства.
— Разума, — присоединилась Хлоя. — Сновидений.
— Надежды, — добавил Рэй. — Сострадания.
— Души, — закончила Маргарет.
— Тогда ответьте на мой вопрос, — обратился к ним Хэнк, — что можно сказать о моей душе, если я просто брошу Кэти на произвол судьбы и не попытаюсь ей помочь?
— Свет не причинит ей вреда, — сказала Хлоя.
— Вы это знаете наверняка? — повернулся к ней Хэнк.
Довольно долго Хлоя нерешительно молчала.
— Нет, — признала она в конце концов.
— Значит, я иду туда.
Хэнк шагнул по направлению к зданию отеля, Босефус тут же тронулся следом. Лили колебалась не больше секунды и тоже отправилась за ними. Маргарет схватила ее за руку и заставила остановиться. Хэнк обернулся и посмотрел на женщин.
— Ты не должна этого делать, — сказала Маргарет.
Но Лили высвободила руку:
— Да, не должна. Но Хэнк оказался здесь по одной-единственной причине: несколько дней назад он остановился на глухой темной улице, чтобы помочь мне. И теперь я не допущу, чтобы он шел один.
Хэнк хотел было сказать, что Лили не стоит идти в отель, но Маргарет его опередила.
— Он идет, потому что беспокоится о Кэти, — сказала она. — А это не имеет ничего общего с тем, что происходит.
— Я не могу оставаться здесь, — ответила Лили. — Вспомните, от кого кукушки получили горшок. Если бы не я, если бы он был получше спрятан или я больше заботилась о его сохранности, все было бы иначе.
— Но ты ничего не знала.
— Чего вы боитесь? — спросила Лили, глядя на отель.
— Это не страх, — сказала Маргарет.
— Тогда что это?
Хэнк кивнул. Он и сам хотел бы это узнать и, услышав, куда повернул разговор, решил задержаться.
— Ты веришь в Бога? — спросила Маргарет.
Лили смущенно помялась:
— Я… не уверена. Думаю, да. То есть я верю, что есть нечто такое… Какая-то сила или дух. Но в детстве я верила в Бога.
— А ты помнишь свои чувства по отношению к Богу в те времена?
— Конечно.
Маргарет указала на сияние.
— Так вот, для нас увидеть это — как для маленькой девочки повстречаться с Богом.
Хэнк оглянулся на здание, потом снова посмотрел на Лили. Когда он протянул руку, Лили шагнула вперед и сжала ее. Вместе с собакой они дошли до вращающейся двери отеля и исчезли внутри.
В сиянии.
13
— Боже милостивый, — раздался возглас одной из тетушек.
Рори, сидя вместе с Энни на ступеньках, поднял голову. Он опять не понял, кто это был — Элоиза или Мерседес, но одна из них показывала на юг, в сторону озера.
Он даже встал, чтобы лучше было видно.
Буквально у него на глазах непонятно откуда взявшееся сияние обрело форму громадного дерева, раскинувшего свою крону над крышами соседних зданий.
— Это не просто свет, — сказала Энни, становясь рядом с ним. — Это сияние первого дня, ознаменовавшего начало Далекого Прошлого.
— Оно выглядит как настоящее дерево.
— Тогда, давным-давно, оно выглядело точно так же.
Рори пристально посмотрел на нее, потом подошел ко все еще работавшему автомобилю. Открыл дверцу, выключил фары и заглушил мотор. Внезапная тишина показалась жуткой. Темнота скрыла все вокруг, но это оказалось реакцией зрения на перемену освещения. Уже через несколько мгновений Рори обнаружил, что может видеть не хуже, чем в сумерках.
— Мы должны лететь, — сказала одна из тетушек.
Вторая кивнула в знак согласия.
— Но Рори за нами не успеет, — заметила Энни. — А брать машину совершенно бесполезно, все равно застрянет где-нибудь в центре.
Первая из тетушек пожала плечами.
— Но там соберутся буквально все, — сказала она.
— Пусть он воспользуется велосипедом, — предложила вторая.
— Хорошая идея, — кивнула Энни.
Рори поднялся на крыльцо черного хода и вывел свой велосипед, хранившийся под навесом. Поставив его на дорожке, он вопросительно взглянул на женщин.
Тетушки подпрыгнули в воздух и распростерли руки. Вместо того чтобы упасть на землю, как было бы с Рори, попытайся он проделать то же самое, они уменьшились в размерах и сильно изменились. Две пожилые женщины исчезли, словно их и не было, зато в воздух взмыли две вороны, вернее, ошеломленно поправил себя Рори, два грача. Через секунду они были уже над кроной вяза.
— Господи, — выдохнул Рори, не отрывая глаз от птиц. Затем медленно повернулся к Энни.
— Ты ведь не верил мне до сих пор? — спросила она.
— Ну… я думал… что люди-птицы — какая-то метафора…
Энни легонько похлопала его ладошкой по щеке.
— Больше не сомневайся во мне, — сказала она.
— Я… — Рори пришлось откашляться. — Я не буду.
— Вот и хорошо. — Энни отступила на шаг и махнула рукой в сторону велосипеда. — Пора двигаться.
Рори оседлал велосипед. Он посмотрел на юг, где поднималось гигантское дерево из света, потом оглянулся на Энни. Но ее уже не было. Голубая сойка в небе догоняла пару грачей. Убедившись, что все в сборе, птицы перестали кружить над домом и повернули на юг. Сойка отстала от грачей, спустилась и села на руль велосипеда.
— Э-э-э… Энни? — еле выговорил Рори.
