Только увидев на туго обтянутом пергаментной кожей лице знакомые изумрудные глаза, Агата поняла, кто эта девушка, а поняв, содрогнулась от ужаса.
– Привет, дорогая, – сказала Софи.
У Агаты перехватило дыхание, и она не могла выдавить ни слова. Лицо Софи начало расплываться, медленно кружиться перед ее глазами. Зашумело в ушах, стали подгибаться ноги, сердце остановилось, и Агата поняла, что теряет сознание.
Однако на этот раз провалиться в непроглядную тьму ей было не суждено, потому что вдруг сверкнул золотым светом луч, и Агата обрадовалась, решив, что это ее палец так удачно загорелся в самый нужный момент.
Однако это светился не ее палец.
Это светился палец Злой Королевы.
«Кольцо. Заставь ее уничтожить кольцо», – мелькнуло в голове у Агаты.
И от этой мысли Агата окончательно пришла в себя – вновь почувствовала упругую лесную почву под ногами, и морозное дыхание налетевшего ветерка, и вновь увидела стоявшую перед собой Софи.
Да, Софи очень сильно изменилась внешне, стала такой же холодной и злой, как парень, которого она выбрала, но все же…
Но все же многое осталось в ней и от прежней Софи. Надменная манера говорить, например. И ехидство.
– О, кого я вижу! Агата из-за Дальнего леса. Девушка, которой никогда не хотелось стать принцессой, – сказала Софи. – Однако теперь, смотрю, она при короне.
– У Зла есть Королева. Есть она и у Добра, – стараясь говорить как можно спокойнее, ответила Агата.
– Если у меня есть принц – ты тоже хочешь принца. Появилась у меня корона – и ты корону захотела. Это то, что я больше всего люблю в тебе, Агги, – ты всегда обезьянничаешь, и всегда при этом тащишься, отставая от меня на целый шаг, – Софи взглянула на взъерошенного, напуганного Тедроса, затем перевела взгляд на спокойного, уверенного в себе Рафала. – К тому же у меня все и всегда получается лучше, чем у тебя.
Тедрос взял Агату за руку и ответил, сердито косясь на Софи:
– Ты считаешь, что он лучше? Он? Чудовище? Дьявольское отродье?
– Ах, Тедди, ты что, завидуешь? Не надо, успокойся, – усмехнулась Софи. – Хочешь, мы тебе бумажную корону сделаем? Для мальчика, который еще не стал мужчиной. Для принца, который так и не стал королем.
– Зато ты, я вижу, так залюбовалась своей короной, что даже не заметила, как потеряла половину своей армии! – вспыхнул Тедрос. – В чем дело, дорогая? По кустам затерялись твои ученики, или как?
Услышав эти слова, Рафал громко расхохотался:
– Действительно, моя Королева хотела, чтобы мы атаковали вас всей своей мощью, мой маленький принц. Я уговорил ее поступить иначе. Дело в том, что наши ученики представляют огромную ценность для будущего Зла, и мы решили не рисковать понапрасну их жизнями. Тем более что и сил старого Зла более чем достаточно чтобы стереть вас всех в порошок.
Агата вслед за Рафал ом взглянула на Темную армию. Ожившие злодеи стояли стиснув зубы и с нетерпением ожидали, когда же их господин подаст сигнал к бою. Агата подумала о Рине, Чеддике, Раване, обо всех остальных знакомых ей учениках, запертых сейчас в стенах школы. Настанет день, когда Рафал превратит их в таких же бессердечных, безжалостных убийц, как стоящие перед ней зомби.
Но затем Агата вдруг вспомнила Кико… нежную ласковую Кико, которой хотелось только одного – чтобы каждый в этом мире нашел свою любовь и был счастлив… Нет, Кико никогда не станет злой, что бы с ней ни вытворяли.
– У Зла нет и не может быть будущего, – сказала Агата, думая о своей доброй подруге-всегдашнице. – Потому что всегда найдутся те, кто тянется к Добру.
– Никто на всем свете не хотел быть добрым больше, чем я, Агги, – ответила Софи. – Но как ни пытайся сделать добрым злое сердце, ничего у тебя не получится. И тебе хорошо это известно, иначе ты не дала бы мне еще один шанс попробовать удачи с твоим бесценным принцем. Ты знала, что ничего из этого не получится. – Взгляд Софи сделался мечтательным, и она продолжила: – Зато сделать злым доброе сердце…
Это просто детская забава, Агги. Потому что добрые сердца – они как мягкое подбрюшье, сквозь которое легко проникают когти Зла. Если хочешь, спроси об этом у своей подруги Кико. Я слышала, как она плакала прошлой ночью, жалея, что с ней рядом нет ее «лучшей подруги» Агаты, с которой можно было бы поговорить. Ты в свое время была очень популярной личностью у нас в школе, милая. Очень жаль, что поговорить с Кико больше нет никакой возможности. Все – она превратилась в прелестную злую гусыню. Ее обучение закончилось, и превращение совершилось.
– Да уж, – самодовольно хихикнул Рафал. – Этот чистейший образчик Добра закончит тем, что его подадут в жареном виде к нашему рождественскому столу.
И они с Софи дружно расхохотались.
Агата с ненавистью посмотрела на них. До чего же они стали сейчас похожи друг на друга, Софи и Рафал, – оба мертвенно-бледные, с просвечивающими сквозь кожу синими прожилками вен, с заострившимися скулами…
– Не будет вам ни жареного гуся, ни рождественского ужина, – мрачно заверил Тедрос. – Потому что эту войну выиграем мы. Мы, а не вы.
– Неужели? – с издевкой спросил Рафал. – Вы? С этой жалкой Лигой… Сколько вас там… Девятнадцать? Что и говорить, страшная сила. А где же ваш старый фокусник? Сбежал? Ну и правильно сделал. Тем более что все вы мне и не нужны. Мне достаточно убить всего лишь одного старого героя – и защитный барьер Гавальдона падет. Так, с кого же мне начать?
Он обвел глазами прижавшуюся к деревьям жалкую кучку своих противников. Восемь охваченных страхом старых сказочных героев, четверо перебежчиков-никогдашников, дряхлый Белый Кролик, пузатая фея, преподавательница языка животных, ничтожный дряхлый гном… Потом задержал взгляд на растерянном Ланселоте со старым мечом в руке.
– Проблемы? – усмехнулся Рафал.
– Кто ты такой, дьявол тебя побери?! – выпалил Ланселот, сверля белобрысого парня взглядом. – И когда же наконец сюда явится Директор школы?
– Он и есть Директор школы, – прошипел Хорт. – Я же говорил тебе, что он снова стал молодым!
– Что ж ты мне сразу этого не сказал?! – ахнул Ланселот и в ту же секунду швырнул свой меч прямо в голову Рафала.
Застигнутый врасплох, юный Директор выставил руку, но опоздал. Софи испуганно вскрикнула…
Кончик меча ударил Рафала прямо в лоб, пробив насквозь его череп.
Злодеи замерли. Герои затаили дыхание.
В лесу Стимфов стало тихо, как в могиле.
Ланселот почесал себе ухо, не веря, что все получилось так легко и просто:
– Ха! Ты видел, парень? Что скажешь? Один хороший удар – и мерзавцу пришел конец! Директор школы мертв. Сказка закончена, книга закрыта. Ну где же ты, яркое солнышко?
Улыбка застыла, а затем и вовсе сошла с его губ.
