— Что это? — спросил Уилл, но ни один из мальчиков, завороженно смотревших на пламя, не ответил — непередаваемая красота огня очаровывала. Ведь у основания, там, где огненный фонтан бил из почерневшей скалы, огонь был почти прозрачным, а далее играл всеми цветами радуги — от переливчатых оттенков желтого и красного до поразительного разнообразия зеленых тонов, и в самом верху становился темно-пурпурным. Но в целом свет, составленный из этих цветов, был голубым — эта голубизна освещала все вокруг, она же и привела их сюда. Мальчики стояли рядом, и радужный каскад отражался в их глазах, пока шипение не стихло и пламя вновь не сократилось до прежних размеров.
Словно всех троих разом расколдовали, они принялись оглядываться, чтобы осмотреться вокруг. Ребята смогли различить несколько отверстий в стенах зала.
Уилл и Честер направились к ближайшему из них. Когда они осторожно вошли в него, лучи светосфер в их руках смешались с голубизной остатков пламени — и они увидели, что находится внутри. Куда бы ребята ни смотрели, взгляд останавливался на свертках, ростом с человека, прислоненных к стенам, иногда сразу по два, по три.
Свертки в пыльных тряпках были перевязаны несколько раз по всей длине чем-то вроде веревки или крученой нити. Некоторые из них казались поновее других; материя была не такой запачканной и засаленной. Но те, что провели тут больше времени, были так грязны, что почти не отличались от камней, к которым были прислонены. Уилл, за которым след в след шел Честер, приблизился к одному из свертков и поднял светосферу повыше. Слои материи сгнили и распались, позволив мальчикам увидеть, что скрыто за ними.
— Боже мой, — прошептал Честер так быстро, что два слова слились в одно, а Уилл резко вздохнул.
Высохшая кожа туго обтягивала череп, уставившийся на мальчиков пустыми глазницами. То тут то там, под растрескавшейся темной кожей тускло поблескивали белые кости. Уилл провел светосферой вниз, и мальчики увидели другие части скелета: сквозь ткань просвечивали ребра, а паукообразная рука опиралась на бедро, так туго обтянутое кожей, что та напоминала кусок древнего пергамента.
— Думаю, это мертвые копролиты, — пробормотал Уилл, когда они с Честером проследовали вдоль соседней стены, изучая другие свертки.
— Боже мой, — повторил Честер, на этот раз растягивая слова. — Их же тут сотни.
— Видимо, тут что-то типа кладбища, — ответил Уилл, стараясь не повышать голоса, словно хотел проявить уважение к мертвецам. — Как у индейцев. Они оставляли мертвых на деревянных платформах на склонах гор, вместо того чтобы хоронить.
— Так если это какое-то святое место, не лучше ли нам убраться отсюда? Мы же не хотим обидеть этих… копролексов, или как они там называются, — взволнованно заметил Честер.
— Копролитов, — поправил его Уилл.
— Копролитов, — медленно произнес Честер. — Точно.
— Еще кое-что, — начал Уилл.
— Что? — спросил Честер, повернувшись к нему.
— Это название — «копролиты», — продолжил Уилл, с трудом подавив улыбку. — Ты же знаешь, это их колонисты так называют. Но если сам где-нибудь встретишь копролита, не зови его так, ладно?
— А почему?
— Им это не очень льстит. Так называют динозаврьи экскременты. Означает: ископаемая какашка динозавра. — Уилл глупо ухмыльнулся, пройдя чуть дальше вдоль стены с мумифицированными телами, пока его взгляд не привлекло одно из них, чей саван почти рассыпался.
Направив свет на труп, Уилл медленно провел лучом сверху вниз, до самых ног, потом вновь вернулся к голове. Тело умершего так съежилось, что казалось очень маленьким — словно и не принадлежало взрослому человеку. На костлявом запястье виднелся толстый золотой браслет, куда были вставлены большие прямоугольные драгоценные камни: красные, зеленые, темно-синие — и даже совсем бесцветные. Матовая поверхность тускло поблескивала, словно у старых мармеладок.
— Зуб даю, это золото, а камни, я так думаю, рубины, изумруды и сапфиры… и даже алмазы, — затаив дыхание, произнес Уилл. — Разве это не великолепно?
— Ага, — с сомнением ответил Честер.
— Я должен это сфотографировать.
— Может, мы просто уйдем отсюда, а? — торопил Честер, пока Уилл, стянув рюкзак, вынимал оттуда фотоаппарат. Затем Честер заметил, что Уилл протягивает руку к запястью с браслетом.
— Уилл, ты соображаешь, что делаешь?
— Мне это надо чуть-чуть подвинуть, — ответил Уилл. — Чтобы снимок вышел получше.
— Уилл!
Но Уилл не слушал. Большим и указательным пальцем он взялся за браслет и начал осторожно его крутить.
— Нет, Уилл! Уилл, ради бога! Не надо…
Все тело содрогнулось, а затем вдруг обрушилось на пол, оставив облако пыли.
— Упс! — произнес Уилл.
— Замечательно! Ну, просто замечательно! — возмутился Честер, когда оба они мигом отступили назад. — Посмотри, что ты наделал!
Облако пыли осело, и Уилл смотрел на неряшливую груду костей и сероватого праха перед собой — она напоминала охапку обгоревших ветвей и сучков, оставшихся от костра. Тело попросту рассыпалось.
— Прости, — сказал ему Уилл. Он с содроганием понял, что все еще держит в пальцах браслет, и уронил его на кучу.
Позабыв и думать о фотографировании, Уилл присел на корточки у рюкзака, чтобы убрать фотоаппарат. Он как раз застегнул боковой карман, как заметил, что на руках у него осталась пыль. Уилл тут же принялся осматривать землю, на которой они с Честером стояли; потом быстро поднялся и вытер руки о штаны. Уилл понял, что все это время они ходили по слою из праха и костей рассыпавшихся трупов в несколько сантиметров толщиной. Они топтались на останках множества мертвых тел.
— Давай отойдем немного назад, — предложил он, не желая огорчать друга. — Подальше отсюда.
— Я не против, — благодарно ответил Честер, не спрашивая почему. — Тут и впрямь жутковато.
Они оба отошли назад, и Уилл стал рассматривать молчаливые ряды свертков у стен.
— Здесь их похоронены тысячи. Целые поколения, — задумчиво произнес он.
— Нам бы надо…
Честер замер на полуслове, и Уилл неохотно оторвал взгляд от мумифицированных трупов, чтобы посмотреть на взволнованного друга.
— Ты не видел, куда пошел Кэл? — спросил Честер.
— Нет, — ответил Уилл, тут же забеспокоившись.
Они пробежали назад в центральный зал, где задержались, чтобы осмотреть все углы, а затем обошли его по периметру, заглянули в дальний конец, за пламя, которое вновь принялось громко шипеть и вытягивать дымчатую вершину к потолку.
— А вот и он! — обрадованно крикнул Уилл, заметив одинокую фигурку, решительно направлявшуюся в дальний угол. — Почему ему вечно не сидится на месте?
— Знаешь, я с твоим братом знаком только… сколько… сорок восемь часов, и надо тебе сказать, он уже вот где мне сидит, — пожаловался Честер, внимательно наблюдая за реакцией Уилла, чтобы увидеть, не обиделся ли тот.
