а праведник смел, как лев.
Книга притчей Соломоновых, 28: 1 Еле переведя дух от волнения, я отыскал в письменном столе Грэхема клейкую ленту и опять заклеил конверты. Вложил в ящичек все, что там было, кроме паспорта, который спрятал вместе с тремя тысячами долларов, каковые считал своими, в маленький ящик стола. После чего отнес стальной ящичек в каюту казначея, стараясь обращаться с ношей как можно бережнее.
За столом в приемной был кто-то другой, но из своего кабинета казначей меня заметил.
– Привет! – сказал он, выходя в приемную. – Так быстро вернулись?
– Да, – ответил я. – Это потому, что раз в кои-то веки все сошлось. – Я передал ему ящичек.
– С удовольствием взял бы вас к себе на службу. У нас тут никогда ничего не сходится. Во всяком случае, пока не просидим до полуночи. Ну, пошли поищем чего-нибудь выпить. Мне это позарез нужно.
– Мне тоже. Идем.
Казначей провел меня в бар на открытом воздухе; на плане судна я этого заведения прежде не заметил. Палуба над нами была короче, и палуба D продолжалась уже как прогулочная, по ее блестящим тиковым доскам ходить было чрезвычайно приятно. Край палубы С частично нависал над ней, образуя как бы крышу; тут же был раскинут шатер бара, о котором я говорил. Под прямым углом к стойке стояли длинные буфетные столы с разнообразными закусками для ланча; несколько пассажиров уже образовали очередь. Еще ближе к корме находился плавательный бассейн, оттуда слышались всплески, визг и радостные возгласы.
Казначей привел меня на корму к маленькому столику, занятому двумя младшими офицерами. Мы остановились.
– Эй, вы, парочка! А ну-ка, прыгайте за борт!
– Есть, казначей!
Они встали, захватили стаканы с пивом и ушли дальше на корму. Один из них улыбнулся мне и кивнул, будто мы были хорошо знакомы. Я тоже кивнул ему:
– Привет!
Часть столика находилась в тени тента. Казначей спросил:
– Желаете сидеть под солнцем и любоваться на девиц? Или отдохнуть в тенечке?
– А мне все равно. Садитесь где хотите, а я займу свободное место.
– Хм-м… Давайте-ка чуть-чуть подвинем столик, и тогда оба окажемся в тени. Вот так, достаточно.
Он сел лицом к носу корабля, а я получил вид на плавательный бассейн. Мое первоначальное впечатление подтвердилось: здесь можно было обходиться без таких безнадежно устаревших вещей, как купальные костюмы.
Я вполне мог бы сделать такое заключение и чисто логическим путем, приложи я некоторые умственные усилия, чего, однако, не сделал. В последний раз, когда я наблюдал такое – я говорю о купании нагишом, – мне было лет двенадцать, а подобное времяпрепровождение считалось привилегией мужчин от двенадцати и моложе.
– Я спрашиваю, что вы будете пить, мистер Грэхем?
– Ох, извините, я не услышал.
– Так я и понял. Вы глядели. Так чего же мы выпьем?
– Э-э-э… «Датский зомби».
Казначей прямо глаза вылупил:
– А не рановато ли? От этого напитка черепушка может треснуть. Мм… – Он поманил пальцем кого-то стоявшего за моей спиной. – Эй, красотка! Подойди-ка к нам.
Я оторвал взгляд от бассейна как раз в ту минуту, когда официантка, которую он подозвал, подошла к столу. Я взглянул на нее, отвел глаза, потом взглянул снова. Я уже видел ее сквозь алкогольный туман вчера вечером – это была одна из двух рыженьких танцовщиц хулы.
– Попроси Ганса сделать нам «сильвер-физ», две штуки. Кстати, а как тебя зовут, малютка?
– Мистер Хендерсон, попробуйте еще раз притвориться, что забыли мое имя, и я вылью выпивку прямо вам на лысину!
