Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
Сели за стол. Распечатали бутылку «Столичной», достали стакан. Пили по очереди, передавая стакан из рук в руки. В этом процессе главное – не задерживать посуду. Закусывали чипсами. После второй отпустило, разговор пошел.
Оля тискалась со своим Юрой, Оксана курила у окна. Толик прилег на диван и, кажется, задремал.
– Я с суток, покемарю минут дцать, ладно, пацаны? Моя очередь дойдет, поднимайте, наливайте, но не будите.
А Леха придвинулся к Андрею.
– Чем занимаешься?
– Пишу, чем же еще, – соврал Андрей.
– Много платят? Тоже хочу роман написать. Все руки не доходят.
– Ай. – Андрей махнул рукой.
– Чего так?
– Надоело.
– Чего надоело? Писать надоело?
– Ну да. С утра до вечера сидишь и фигачишь. Ни выходных, ни проходных. В газете и то было лучше.
– В чем проблема? Возвращайся.
– Да ну, Новиков меня не возьмет.
– Чего это не возьмет. Легко возьмет. Хочешь, я с ним поговорю?
– Не знаю…
– Давай, чего! Он рад будет. У нас все разбежались, работать некому.
– Ладно, давай потом обсудим.
– А чего потом-то? Давай я хоть завтра с ним поговорю. Он рад будет. Я тебе отвечаю!
– Ладно, поговори.
Андрей встал и подошел к Оксане, которая стояла у окна и курила, глядя на огни города.
– Слушай, у тебя не…
– Пошел на хер, – неожиданно зло прошипела она и повернулась к нему. В ее глазах была такая ненависть, что Андрей отшатнулся.
– Ладно, ладно, извини, – сказал он.
– Не подходи ко мне, понял? Урод.
Андрей вернулся к Лехе за стол. Кивнул на Оксану:
– Что с ней?
Леха махнул рукой.
– Не обращай внимания. С Толиком поругались. Они все время ругаются. Не берет их мир.
– Толик проблемный чувак? – Андрей посмотрел на спящего Толика.
– Не, он нормальный. Он у вокзала работает на платной стоянке, а вот Оксана, она такая…
Оксана вернулась за стол, взяла бутылку, налила себе полный стакан и протянула бутылку Андрею.
– Хочу с тобой выпить.
– Да ладно, – сказал он.
– Выпей со мной, – приказала она, – на брудершафт.
– Если женщина просит, – сказала Оля, – надо ей это дать.
Андрей протянул руку, взял бутылку. Они сцепились руками с Оксаной и выпили. Разом, до дна. Поставили бутылку и стакан на стол. Посмотрели друг на друга.
– Чего ждем? – спросила Оксана. Нет, не колючие у нее были глаза. Бездонные. Как омут. Ухмылка кривая. Вызов. Сможешь, нет?
Они поцеловались. Страстно, долго, с языком.
Леха присвистнул.
Потом на несколько секунд стало тихо.
– Не понял юмора.
Сонный Толик сидел на диване и растерянно смотрел на Андрея и Оксану.
– Все ты понял, – сказала Оксана.
Глава 14
Маслов вернулся в палату. Он включил ночник и сел рядом с кроватью. Он сидел так и смотрел на Нину, которая лежала с полуприкрытыми глазами. Она никак не отреагировала на его появление. Время шло. Маслов сидел и думал.
– Тебе двадцать один год, – сказал он наконец, – я думал, ты старше.
Его голос звучал… странно. Какой смысл говорить что-то человеку, который тебя не слышит. Или все-таки слышит?
– Я не знаю, что с тобой произошло. Что-то очень сильное и страшное, что убивает тебя. Разрушает изнутри. Это может быть органическое повреждение мозга. Может… Но скорее всего… нет, возможно… какое-то сильное впечатление, которое глубоко ранило твою душу. Может быть, ты увидела, как кого-то убивают. Или насилуют. Может быть, это тебя пытались убить. Или изнасиловать.
Маслов провел рукой по лбу.
– Некоторые исследователи считают, что на человека могут воздействовать травмы, полученные его предками. Советская наука таких концепций не просто не признавала, но даже не рассматривала всерьез. Может быть, в этом есть смысл. Почему болеют и умирают маленькие дети?
Маслов вздохнул.
– А может быть, в этом нет никакого смысла. И маленькие дети болеют и умирают просто потому, что у детей слабый иммунитет.
Маслов встал.
– Я ничего о тебе не знаю. Но я обязательно узнаю. Я отправлюсь в твое прошлое и вытащу из него те травмы, которые тебя убивают. Мы вместе во всем разберемся.
Маслов вдруг улыбнулся.
– Только сейчас понял, что говорю с тобой на «ты».
Маслов вышел из палаты, вернулся в свой кабинет, нашел номер домашнего телефона Сальниковой в списке под стеклом на столе и набрал ее номер.
– Алина Петровна, простите за поздний звонок. Есть у вас минутка?
– Да, Эрнест Федорович, – Сальникова, кажется, ничуть не удивилась, – я просто смотрю телевизор. Что-то срочное?
– Нет-нет, просто хотел поговорить по поводу пациентки. Но если вы заняты, можем поговорить завтра…
– Эрнест Федорович, я еще должна вас и уговаривать продолжить наш разговор? Вот, я выключила телевизор и села поудобнее в кресле. Я готова говорить с вами хоть всю ночь.
– Я сейчас на работе…
– Я так и поняла. Как она?
– Она выглядит, как…
– Как старуха?
– Да.
– Это заставляет задуматься, не правда ли? Ведь у всех нас только одна жизнь. И всех нас ждет то же самое. Или нет, думаете, вас эта чаша минует?
– Нет, я так не думаю.
– У вас есть идеи по поводу пациентки?
– Ее зовут Нина.
– Нина Шарова, да, я это знаю. Она родом из маленького поселка на севере области. Поселок называется Шиченга.
– Я думаю, что с ней что-то произошло. Может быть, там, в этой, как вы сказали, Шиченге? Какое-то событие, которое послужило…
– Да, вы верно рассуждаете. Кое-что произошло. Только не в Шиченге, а здесь, в Волоковце. Нина была беременна. Она родила дочку. Девочка прожила всего сутки.
– Ее ребенок умер?
– Нет, не так. Нина убила свою дочь.
– Что?
– Ночью вышла из палаты, пробралась в комнату, где спали дети, и подушкой задушила девочку.
– Какой ужас. Но почему?
– Этого никто не знает. Сразу после убийства она впала в отрешенное состояние и на вопросы не отвечала. Ее два месяца продержали в СИЗО, а потом отправили на обследование к нам. Она поступила к нам уже в том состоянии, в котором вы ее видели.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
