Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
Младший из переписчиков, молоденький послушник Герберт, тут же побежал за братом Мефодием, который врачевал всю монастырскую братию.
В ожидании врачевателя брат Амвросий распорядился подложить под голову бьющегося в судорогах старика сложенный вчетверо плащ, дабы он не расшиб голову о каменный пол, а также вложить в его рот рукоять кожаной плетки.
Переписчики столпились вокруг припадочного и сочувственно смотрели на него, не зная, чем еще можно ему помочь.
Лекарь не заставил себя ждать.
Очень скоро он вошел в скрипторий, наклонился над несчастным стариком, поднял его веко, словно хотел заглянуть в душу, затем выслушал пульс. Ничего не сказав, он только покачал головой и повернулся к послушнику.
– Сын мой, у тебя быстрые ноги. Беги сию минуту в мой сарайчик – ты знаешь, тот, что возле травного огорода, – и принеси пузырек с маковой настойкой.
Герберт бросился было к дверям, но на полпути остановился и спросил травника:
– А как же я узнаю этот пузырек? Там ведь наверняка множество всяких зелий!
– Само собой, само собой, сын мой. Тот пузырек, который мне нужен, стоит на полке возле камина. Сделан он из синего стекла, и на нем наклеен клочок пергамента с буквицей «P», что есть первая буква от латинского названия мака. Ты не ошибешься!
Послушник исчез, словно его унесло ветром, и довольно скоро возвратился с небольшим синим флаконом. Брат Мефодий капнул немного настойки на губы припадочного старика, затем перекрестился и трижды прочел «Отче наш».
Судороги стали не столь часты, затем старый переписчик неподвижно вытянулся, лицо его разгладилось, и вскоре он заснул мирным сном.
Тем временем в помещении скриптория стемнело. Брат Силезий, как обычно в такое время, зажег несколько свечей, которые разогнали сгущающийся мрак. Разумеется, их света было недостаточно, чтобы продолжить работу, и братья переписчики один за другим начали покидать рабочую комнату.
Покинул скрипторий и брат Никодим.
Как и остальные, он отправился в монастырскую церковь, чтобы отстоять вечерню.
По установленным в их монастыре правилам монахи-переписчики освобождались от дневных богослужений, дабы не терять драгоценное светлое время, поэтому брат Никодим считал особенно важной вечернюю службу.
Когда он вошел в церковь, в первый момент ему показалось, что там нет ни одной живой души. Должно быть, прочие братья прежде службы разошлись по своим кельям, дабы умыться и привести в подобающий порядок одежду.
Затем, однако, брат Никодим заметил распростертое на полу перед алтарем тело.
Подойдя ближе, он увидел монашеское одеяние с капюшоном и понял, что на полу лежит кто-то из братьев.
Подойдя еще ближе, брат Никодим разглядел, что неизвестный брат сотрясается от рыданий и едва слышно повторяет:
– Mea culpa… mea culpa… mea maxima culpa… мой грех… мой грех… простится ли он мне когда-нибудь…
Брат Никодим тихонько отошел от кающегося брата, дабы не смущать его.
Если на душе у него и вправду какое-то тяжкое прегрешение – следует исповедаться, смиренно принять наложенное святым отцом наказание и найти мир в своей душе. Но это частное дело каждого брата, и вмешиваться в него не годится…
Тем временем в церковь один за другим начали входить монахи, храня подобающее молчание.
Кающийся брат, услышав их шаги, поднялся с каменного пола, отряхнул свое одеяние, откинул капюшон – и брат Никодим узнал в нем брата Целестия, брата библиотекаря, хранителя монастырского книгохранилища.
Брат библиотекарь огляделся, увидел, что давно уже не один в церкви, и поспешил на свою обычную скамью, чтобы принять участие в вечернем богослужении.
Далее дни брата Никодима потекли по обычному пути. Все свое время он делил между молитвой и трудом. День за днем, покуда позволял солнечный свет, он переписывал таинственный манускрипт, точнее, тщательно копировал его знак за знаком, линию за линией, рисунок за рисунком.
Каждый день он сравнивал свою копию с подлинным манускриптом и с гордостью убеждался, что даже самый внимательный переписчик не усмотрит между ними разницы.
Наконец труд его подошел к концу.
Брат Никодим поставил последнюю точку в своей копии, украсил страницу последним затейливым росчерком, просушил чернила и в конце рабочего дня отдал законченную копию вместе с оригиналом помощнику библиотекаря.
Нового труда он не начал, поскольку в скриптории уже начало темнеть, и переписчики отправились на вечернюю службу в монастырскую церковь.
Надежда снова набрала номер Верочкиного мобильного.
На этот раз механический голос сообщил ей, что телефон вызываемого абонента выключен или находится вне зоны доступа.
– Вот растяпа! – ругнула Надежда Верочку. – Небось забыла поставить телефон на зарядку…
Однако ей нужно было так или иначе связаться с приятельницей, чтобы отдать ей странную книгу. Вдруг она кому-нибудь нужна? Вдруг эту книгу вовсе не хотели утилизировать (какое отвратительное слово, в особенности по отношению к книгам!) и она числится на абонементе? И тогда получается, что Надежда эту книгу украла из библиотеки. Этого только не хватало!
Нет, нужно дозвониться до Веры во что бы то ни стало. Ей очень нужно поговорить с ней.
В конце концов, существуют не только мобильные телефоны! Есть же обычные городские!
Надежда включила компьютер, нашла сайт Верочкиной библиотеки, в разделе «контакты» нашла номер телефона и набрала его. Уж этот-то номер должен ответить!
И он ответил.
Молодой, немного простуженный голос проговорил:
– Районная библиотека!
– Можно попросить Веру Анатольевну?
В трубке то ли кашлянули, то ли икнули, и на какое-то время наступила тишина. Затем тот же голос, но только с другой интонацией, произнес:
– Вы ошиблись номером.
– То есть как ошиблась? – удивленно переспросила Надежда. – Вы же сказали, что это библиотека! А я и звоню в библиотеку, мне нужна Вера Анатольевна…
Тут Надежда наконец узнала голос в трубке – это была та странная татуированная девица, которую она накануне встретила в библиотеке – Лика или Леля? Ах нет, Ляля!
– Ляля, – строго произнесла Надежда Николаевна, – я вас узнала. Я подруга Веры Анатольевны, мы с вами… с тобой вчера встречались. Что там у вас творится?
И тут где-то в стороне другой голос, мужской и раздраженный, проговорил:
– Кто там звонит?
– Это номером ошиблись, – ответила Ляля в сторону, – химчистку спрашивают.
И тут же она громко и с нажимом повторила в трубку, как будто с глухим разговаривала:
– Это не химчистка, это библиотека! Я же говорю – вы ошиблись номером!
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64