Глава третья. Лицом к лицу
1
Мы летели к границе двух губерний – Симбирской и Семиярской, в поместье графа Кураева. Но на полдороге случилось непредвиденное, изменившее все наши планы. Мы остановили сани в селе Лукоморы, у затрапезной харчевенки, где решили перекусить и согреться деревенской водкой. Подмерзнув, я тяжеленько выбирался из саней, протопал до крыльца, поднялся. За мной шел Степан.
– Замело нас! – сказал я, сбивая с полушубка снег.
– Угу, – кивнул мой спутник, делая то же самое.
Но войти мы не успели. Двери распахнулись перед самым нашим носом – и на крыльцо вывалились два подпитых купчишки в расстегнутых тулупах, с шапками набекрень.
– Понял, кого занесло? – спросил первый, раскуривая трубку. – Мало бочонка водки, ему и так еще сподобилось употребить! Он ее как воду пьет, казачок! Видал я, и не раз! Далека да красна дорожка у племяша моего троюродного, коли так шикует! (Второй купчишка, забивая свою трубку махоркой, кивал.) Эх, Миколка, Миколка, леший его задери! Ведь каким важным стал! А как же иначе – у самого Дармидонта Кабанина служит! Не хухры-мухры!
Я зацепил Степана за рукав, тот, перехватив мой взгляд, кивнул. Мы куда ожесточеннее продолжали сбивать снег с полушубков и валенок.
– Да куда ж они двинулись с бочонком водки-то? – выдыхая струю дыма, сразу подхваченную морозным воздухом, спросил второй. – Видать, далече?
– А туда и двинулись – прямехонько на закат, – сказал первый купчишка, указав широкой ладонью на запад. – Сказал: «Скоро не жди, Никодим, в эвропу, к басурманам едем. С хозяином. Аглицко сукно покупать!» Понял, Трофим, сукно! – потряс он пальцем. – То и понятно! Аглицко сукно всегда было: о-го-го! – первый купчишка сладко выдохнул дым. – С хозяином поехал!
Второй деловито прикуривал свою трубку. А прикурив, пыхнув пару раз, поправил шапку и кивнул:
– Микола у тебя будь здоров! С таким хозяином можно и не тока в аглицки страны, а подальше!
– Во-во, – согласился первый. – Сам Дармидонт Михайлович едет! О-о! Видать, дело того стоит! Вначале, говорит, поездом: в Симбирске, мол, сядем, а потом – фьють! – он опять направил руку на запад. Так торопились, что и не поели: водочку и колбасы с собой прихватили! Забыли, говорит, часть запасов дома-то. Вакула, говорит, заболтался с бабенкой дворовой, у них там шуры-муры, и забыл корзинку прихватить.
Теперь я потащил с головы шапку – надо было тянуть время! Степан тоже стянул шапку с русой головы и стал мелко и старательно колотить ее о рукав. Мы то и дело переглядывались. Пора, ох, пора было остановиться или заняться чем-то другим, выкурить по сигаретке, к примеру!
– Вы так из себя душу выбьете, господа хорошие! – усмехнулся первый купчишка, который, казалось, до того нас и не замечал. Весело пыхнул трубкой. – Пожалели бы себя, барин!
– И то правда, да мокнуть неохота в кабаке, – кивнул я. – А скажите, дорога на Симбирск какая самая короткая?
– Это смотря откуда глядеть? – пожал плечами второй купчишка. – С Переволоков глядеть, – кивнул он вправо, – одно дело, а от Кузьминки, – кивнул влево, – совсем другое!
– Да не от Переволоков и Кузьминки, любезный, прямо-таки отсюда и глядеть, – уточнил я.
– От этого самого места? – спросил тот и кивнул себе под ноги. – От «Кобыльего хвоста»?
– Ну, разумеется, – как ни в чем не бывало подтвердил я. – От него!
– Да вот эта, – ответил с ходу первый купчишка и вновь полоснул воздух широкой ладонью в сторону запада. – Коли поторопитесь, то впереди сани увидите, вот за ними и езжайте, только не отстаньте, они вас ровнехонько к Симбирску и приведут! Только у тех господ кони-то – у-ух! Залетные! Ваши, как я погляжу, – со знанием дела прищурился он, – тоже неплохие, а?
– Огонь, а не кони, – сурово ответил Степан. – Еды бы нам взять, Петр Ильич?
– Сходи, купи, – сказал я и полез в кошелек за деньгами. – Да поскорее.
– Дай вам Бог доброй дороги! – с поклоном бросил первый купчишка, поклонился нам и второй, и они, спустившись по лесенке, пошли к своим саням.
– Благодарствую! – не сразу бросил я им в спину.
Уже через четверть часа мы гнали наши сани по едва различимой дороге, занесенной снегом, вперед. Но полозья саней, летевших впереди нас, четко указывали направление. И вскоре, оказавшись на высоком холме, по краю которого проходила дорога, Степан крикнул:
– Петр Ильич, глядите же! Внизу! Тпр-ру! – приостановил он коней. – Глядите, глядите!..
Я тотчас же посмотрел влево: там, под холмом, уже проделав путь и скатившись с этой горы, по заснеженному полю вперед уносились сани. В полумили от нас! Ночь была светлой – сани шли по лунному серебру, выстлавшему снега, на запад. Это несомненно был купец Кабанин и три его казака: Никола, Микола и Вакула. «Это его псы цепные, – вспомнил я слова майора Жабникова. – Янычары! Порвут на части, фамилии не спросят!»
– Поотстанем, Петр Ильич? – спросил Горбунов.
– Поотстанем, Степа, – согласился я.
Нам стоило переждать – никак не выдать себя, не выдать погони!..
Волей-неволей, в силу данного мною слова и вдруг родившихся чувств, я устремился в объятия самого опасного приключения в моей жизни! Потому что моим врагом был человек сколь богатый и влиятельный, столь безжалостный и жестокий. И чем дольше мне выпадет преследовать его, знал я, тем придется быть осторожнее. Если бы Дармидонт Кабанин узнал и десятую часть моих планов, то приложил бы все усилия к тому, чтобы незамедлительно убить меня!..
