9. Время от времени успокаивай подчинённых.
Если вожак бабуинов хочет подойти к подчинённым, это может оказаться довольно затруднительно, так как его непосредственная близость неизбежно устрашает. Он может преодолеть это, избрав тактику успокоения. Заключается она в очень спокойном приближении, без внезапных или резких движений, сопровождающемся мимикой, типичной для подчинённых, дружелюбно относящихся друг к другу. Это помогает успокоить страхи более слабых животных и позволяет вожаку подойти ближе.
Лидеры людей, обычно жёсткие в обращении и неулыбчивые с ближайшими подчинёнными, зачастую «надевают» выражение дружеского смирения при личном общении с простыми смертными. С ними лидеры преувеличенно любезны и улыбчивы, машут им, долго жмут руку и даже ласкают их детей, но эти улыбки исчезают, как только они отворачиваются и возвращаются обратно, в свой жестокий мир власти.
10. Бери на себя инициативу при отражении угроз или атак, идущих извне.
Вожак бабуинов всегда выходит вперёд, если нужно отразить атаку внешнего врага. Именно он берёт на себя важную роль защитника всей группы. Враг бабуина — обычно опасное животное другого вида, для лидера же людей врагом является соперничающая группа одного с ним вида. В подобные моменты его лидерство подвергается серьёзной проверке, но эта проверка в известном смысле менее серьёзна, чем в мирные времена. Внешняя угроза, как я уже говорил в предыдущей главе, так сплачивает членов, что задача лидера во многом упрощается. Чем больше в нём отваги и безрассудства, тем отчаяннее он защищает группу, которая под влиянием сильных эмоций никогда не осмелится усомниться в правильности его действий (не то, что в мирное время), независимо от того, насколько эти действия разумны. Захваченный абсурдным приливом энтузиазма в связи с разгоревшейся войной, сильный лидер всё же не забывает и об интересах собственных. Не прикладывая никаких особых усилий, он может убедить членов своей группы, глубоко потрясённых ситуацией и считающих убийство другого человека самым ужасным преступлением, в том, что сейчас такой поступок является не чем иным, как проявлением героизма, и считается делом чести. Лидер не имеет права ошибаться, но если это всё-таки случается, о его серьёзном промахе всегда можно умолчать для поддержания национального духа. Если же эта новость станет общественным достоянием, её можно преподнести как неудачу, а не как ошибку. Зная это, не приходится удивляться, что в мирное время лидеры склонны изобретать или, по крайней мере, преувеличивать опасность угрозы, идущую от иностранных держав, которым впоследствии они отводят роль потенциальных врагов. Стоит добавить немного сплочённости, и это даёт огромные результаты.
Вот это и есть основные принципы власти. Должен сразу же сказать, что, сравнивая вожака бабуинов с лидером людей, я вовсе не имел в виду, что мы произошли от бабуинов или что поведение наших лидеров в этом смысле как-то связано с их поведением. Разумеется, это правда, что у нас с ними есть общий предок на пути эволюции, но суть не в этом. Главное заключается в том, что бабуины, подобно нашим древним предкам, из дремучей лесной среды переселились в мир открытого пространства, где контроль необходим более жёсткий. У приматов, обитающих в лесах, социальная система не такая строгая, их лидеры находятся под меньшим давлением. Вожаку же бабуинов отводится роль, более значимая, и именно поэтому я выбрал в качестве примера его. Значимость сравнения бабуина и человека заключается в том, что оно показывает самую суть природы принципов человеческого лидерства. Имеющееся поразительное сходство даёт нам возможность посмотреть свежим взглядом на игру человека во власть и увидеть её такой, какова она на самом деле, а именно — что в основе её лежит животное поведение. Впрочем, оставим бабуинов с их более лёгкими задачами и рассмотрим сложности, которые мы имеем в ситуации с человеком, поближе.
Если современный лидер хочет эффективно играть свою роль, он сталкивается с рядом очевидных трудностей. Гротескно раздутая власть, которой он обладает, наводит на мысль о существовании вечной опасности того, что только индивид с таким же гротескно раздутым эго будет способен успешно править суперплеменем. Чрезмерное давление может легко натолкнуть его на мысль о совершении актов насилия, что также будет более чем естественной реакцией на напряжение, связанное с суперстатусом. Кроме того, непомерная сложность задачи может поглотить его до такой степени, что он просто перестанет интересоваться повседневными проблемами своих сторонников. Хороший лидер племени всегда точно знает, что происходит с каждым членом его группы. Лидер же суперплемени, безнадёжно изолированный своим высоким положением, которое даёт суперстатус, и полностью поглощённый механизмом власти, очень быстро забывает обо всём остальном.
Говорят, что для того, чтобы быть успешным лидером в современном мире, человек должен быть готов к принятию важных решений при минимуме информации. Это довольно опасный путь при управлении суперплеменем, но всё же так происходит на каждом шагу. Количество информации, доступной каждому индивиду, слишком велико для того, чтобы он смог её усвоить, но и это ещё не всё: ведь гораздо большее её количество, которое может никогда не выплыть наружу, скрыто в сложном лабиринте суперплемени. Пожалуй, наиболее разумно в данной ситуации будет разделаться с влиятельной фигурой лидера — отнести её к пережиткам древнего племенного прошлого, к которому она и принадлежит, и придать её забвению, заменив компьютеризированной организацией, состоящей из взаимозависимых экспертов.
Некое подобие такой организации безусловно уже существует, и любой государственный служащий в Англии, не колеблясь, скажет вам, что именно государственная служба и управляет государством. Для подтверждения своих слов он сообщит вам, что во время заседаний парламента его работа сильно усложняется и что серьёзного прогресса можно достичь только в период парламентских каникул. Всё это очень логично, но, к сожалению, не слишком биологично, к тому же (так уж сложилось) государство, на управление которым он претендует, состоит их биологических экземпляров — представителей суперплемени. Действительно, суперплемени необходим суперконтроль, и если это становится непосильной задачей для одного человека, то кажется целесообразным решить проблему, трансформировав наделённую властью фигуру в наделённую властью организацию. Впрочем, биологические требования сторонников это не удовлетворит. Они, может быть, и способны рассуждать как члены суперплемени, но их чувства всё ещё остаются племенными, и они будут продолжать требовать настоящего лидера в виде узнаваемого отдельного индивида. Это один из основополагающих принципов их вида, и от этого никуда не деться. Организации и компьютеры могут быть ценными слугами для хозяев, но сами они хозяевами не станут никогда (несмотря на все научно-фантастические рассказы). Многочисленной организации — безличной машине — недостаёт некоторых существенных качеств: она не может вдохновлять, и её нельзя лишить власти, а значит, отдельный лидер приговорён к вечной борьбе, к обязанности вести себя на людях как лидер племени, "держа марку" и олицетворяя собой уверенность, а наедине с самим собой напряжённо бороться с решением практически невозможных задач установления контроля над суперплеменем.
