Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119
– Найденную в Лаик? – Робер бездумно провел пальцем по краю кружки. – Откуда тут взяться таким вещам?
– Стащить их в другом месте барон просто не мог. Я знаю Констанса года четыре и готов поклясться: то, что кануло в этот омут, не всплывает. В дорогу, причем опасную, наш знаток прекрасного не взял бы ничего ценного, мало того, в пути он был на глазах не только Коннера с Литенкетте, но и папенькиного камердинера. Поверьте, это страшно! Когда я впервые услышал, что Создатель видит все, – мне тогда было года три, – я решил, что речь идет о Дави. Нет, до Лаик барон ничего не находил, к тому же его мысли были заняты исключительно Рожей. Затем мы отправились в Олларию, Дави – в Валмон, и Коко остался без присмотра. Времени, чтобы облазить Лаик, ему хватило. Мы вернулись, и паршивец с порога принялся объяснять, сколь скучны эсператистские усыпальницы и огорчительны переделанные храмы. Меня сии откровения слегка насторожили, но для обысков я был слишком благостен, а вот Раймон не поленился и нашел-таки причину баронских стонов. Ну не святой же Танкред в самом деле сунул во вьюки Коко эту гальтарщину!
– А почему нет? – внезапно развеселился Эпинэ. – Барон стремится к знаниям, святому он должен быть угоден.
– Танкреду угодны бескорыстно взыскующие. Коко похож на бескорыстного?
– Нет, – мотнул головой Иноходец, – но, если он нашел настоящие регалии, что хранится у вашего батюшки? А если настоящие – те, кто сделал эти? И зачем?
– У вас такой пытливый ум. – Валме приподнял кружку, как бокал. – Логика подсказывает, что подлинник лучше, дороже и старше подделки, но когда за дело берутся короли, логика может удавиться. Подлинные регалии те, с которыми разгуливает подлинный монарх, а подлинность монарха – вещь слишком деликатная, чтоб обсуждать ее под шадди. Такое дело касеры требует.
– Скорей тюрегвизе, – прыснул Эпинэ, припомнив, как Балинт объяснял, почему Карои – он, господарь Сакаци – Савиньяк, а замком распоряжаются Мекчеи. – Тот же Альберт – подлинный герцог, но алат – никакой…
– Совсем как регалия, – кивнул Валме. – Которая у папеньки.
Они пили шадди и смеялись, будто в грубые посудины со сплетенными «Ф» и «О» налили не шадди с корицей, а юность.
– Не важно, кто послал Коко корону, – наконец переиначил сентенцию мэтра Инголса Робер, – важно, кто послал ему Раймона.
– Это же очевидно! Тот, кто послал Раймону кота.
– А не Котика?
– Эпинэ, вы чудо! – Марсель аж вылез из-за стола и отвесил полноценный дипломатический поклон, чем вызвал у Робера новый приступ смеха. – Кстати, вам не кажется, что когда в небольшой компании кто-то на «ты», а кто-то – на «вы», возникает некоторая натянутость?
– Вы о чем?
– О том, что Рокэ и дукс Жан-Поль вам тыкают, а я все еще вежлив. Как вы думаете, что будет, если мы выпьем шадди на брудершафт?
– В нашей дружбе будет что-то морисское!
– Так и будет, – виконт снова уселся и приподнял кружку. – Чтоб оно звенело вечно…
– Чтоб звенело вечно! Я вам… тебе уже говорил. Ты сразу и капюшонная змея, и фазан, а я – лошадь, но бегать готов. Можешь на меня рассчитывать!
– Я не только могу, я рассчитываю, Валмоны на всех рассчитывают. Зачем делать самому то, что за тебя сделает кто-нибудь в каких-нибудь штанах, но тебя я буду по возможности предупреждать. Если это тебе не повредит, само собой, только сегодня рассчитывают на нас.
– Я готов.
– А вот я не очень, – Марсель понизил голос. – Только бы обошлось без Рожи! Я о маске, что висела у Коко на стенке.
– Она же не тут! Или Коко нашел еще одну?
– Нашел Лионель, но эта пакость последний раз вылезла ко мне из бакранского алтаря, а Рокэ как раз затеял гадать или что-то в этом роде. Тебе может даже понравиться.
– Мне?!
– Ты же не против, когда тебе показывают звезды, да и лошадей ты любишь.
– Люблю… – Еще бы забыть пятна плесени на готовых сойтись стенах! – Не знаю, что тебе сделала эта маска, но мне от пегих кобыл не по себе, даже от твоей. Так, говоришь, мы лезем в могильник?
– Не совсем. Помнишь стол, на котором спал кот? Рокэ думает, это что-то вроде колодца и пьедестальной лужи, а в них ты видишь звезды и огненного жеребца.
– Сегодня я ничего не видел.
– Бакраны свой алтарь поливают, а стол из похожего камня, может, тут тоже нужна вода. Слава поселилась в храме с пьедестальной лужей и не стала ее трогать, Франциск колодец тоже оставил как есть, а лаикский храм танкредианцы переделали. Будет обидно, если они все испортили, пожалуй, я даже пойму Коко.
– Марсель, а ведь на меня что-то у этого стола нашло… Нет, оно раньше началось! Мы сидели в галерее, явился Салиган, потом барону понадобились его записи…
– Ты все еще в это веришь?!
– Без них Коко не мог ответить Рокэ.
– Чего Коко действительно не мог, так это не проверить, цело ли то, что он уволок из усыпальницы.
– Погоди, – решил докопаться до сути Иноходец, – почему именно из усыпальницы? В Лаик прорва всяких закоулков.
– Потому что Коко эти самые усыпальницы ругал, и одна из них была вскрыта. Не бароном, раньше, но графиня Савиньяк из гроба взяла только шкатулку с бумагами. Разбойники, которые пытались здесь угнездиться, насвинячили бы по всему храму, да и сам покойник весьма примечателен. Пока мне не докажут обратное, я буду считать, что Коко обокрал Диамнида.
– А туда-то их кто положил?
– Тот, у кого была привычка подбрасывать в гробы сувениры. На досуге можно подумать и об этом, но покончим с бароном. Обнаружив в конюшне Котика, наш друг успокоился – если волкодав не пускает его, Салигана не пустит и подавно. Коко вернулся в галерею, и вот неожиданность – мы оттуда ушли, причем именно в усыпальницу. Нас с Рокэ барон вряд ли опасался, однако с Раймона сталось бы заметить, что в одну из гробниц недавно лазили, связать это со старым другом и заинтересоваться его поклажей. Констанс помчался в храм, думая уговорить меня забрать собаку, а остальных вернуть к столу. Не уговорил, зато в полной мере ощутил боль утраты.
– Не знаю… – Эпинэ заглянул в полную темного осадка кружку. – Коко заслужил хорошую взбучку, но вы его просто затрясли. Как коты мышонка.
– Оказалось, мы, все трое, злы из-за Марианны. Смерти не избежать, жизнь прекрасна, но вдовец вел себя как свинья.
– У него настоящая семья в Эпинэ, – объяснил Робер. – Жена, дети, последний родился этой осенью. Марианна барону помогала, и только. Сына он спас, этот флейтист… Марий – на самом деле сын барона от этой… кажется, Филиппы. Она думает, что замужем за управляющим Капуль-Гизайлей.
– Пусть думает что хочет, – Марсель положил руки на стол, пистолетов в них не было, но казалось, что виконт целится, – и живет тоже пусть, но Коко повезло. Увлекайся воришка чем-нибудь по нынешним временам бесполезным, он бы сейчас объяснялся с Диамнидом.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119
