Макс протянул руку и нежно погладил след от укуса у нее на шее.
- Ты помнишь свои ощущения, когда я тебя здесь укусил?
… Помню? Мои ноги до сих пор как резиновые. Она кивнула, стараясь не дать мыслям отразиться на лице и тайком стиснув колени. По широкой улыбке Макса Эмма поняла, что все ее усилия тщетны.
- Я пометил тебя, как свою.
Эмма закатила глаза.
- Разве мы это уже не обсуждали, Капитан Кейвмэн? Засос не делает меня твоей.
- В данном случае - делает. - Когда Эмма недоверчиво тряхнула головой, он кивнул. - Есть такой особый фермент, который выделяется, когда я кого-нибудь кусаю. Эмма, я ввел его тебе. Теперь ты - моя пара.
- Разве не три укуса должны обратить меня, а, Дракула? - Девушка даже и не пыталась скрыть недоверие, явно отражавшееся в голосе и на ее лице.
- Если бы я был вампиром, то конечно. - Макс ухмыльнулся, его глаза как-то странно блеснули в лунном свете.
- Ох. Это значит, что теперь я начну выть на луну, - глубокомысленно кивнула она.
- Нет, детка, ты будешь мурлыкать, - заурчал Макс, лизнув свою метку сухим, шероховатым языком.
Эмма затрепетала.
- Знаешь, это должно быть самый странный способ, каким мужчина когда-либо пытался залезть ко мне в трусы.
Он предостерегающе рыкнул. Это прозвучало странно по-кошачьи и удивительно знакомо.
- Разве мы не договорились, что не будем обсуждать тебя и других мужчин?
- Макс, ты несешь полную чушь. Теперь позволь мне позвонить Саймону, и мы сможем обговорить возможность продления срока действия твоего рецепта на аминазин…
Приподняв голову от ее шеи, Макс подавил смех.
- Эмма, посмотри мне в глаза.
Она посмотрела. Затем моргнула. Открыв рот, она попыталась произнести что-нибудь, издать хоть какой-то звук, но ничего не получалось. Его глаза сияли в лунном свете чистым расплавленным золотом, испуская люминесцирующее свечение, какое можно видеть только в глазах… кошек.
- Контактные линзы? - спросила она чуть слышно.
Он тряхнул головой и моргнул, при этом к его глазам тут же вернулся их ярко-синий цвет.
- Ты - э-э, кто? Оборотень-кот?
- По правде говоря, Пума.
- Пума, - повторила она слабо, и откинулась назад, чтобы опереться о дверцу Дюранго. - И из-за того, что ты укусил меня, я теперь должна буду рычать при полной луне?
Он вздохнул.
- В действительности, Пумы не могут рычать, у нас отсутствует необходимый для этого голосовой аппарат. Если быть более точным - специальная гортань и подъязычная кость. И мы можем меняться по своему желанию, мы не зависим от луны.
- Ох. - У Эммы голова пошла кругом. - И ты можешь продемонстрировать?
Макс нахмурился.
- Показать тебе?
- Ну да. - Эмма выпрямилась, наполовину ужасаясь, наполовину возбуждаясь от мысли, что может увидеть его превращение. Она властно махнула на него рукой. - Изменись. Стань котом.
- Сейчас?
- Да, сейчас! Что, тебе нужно дождаться полной луны? А я думала, ты сказал, что можешь меняться по своему желанию!
- Эмма…
- Нет, ну и зачем было говорить мне об этом, если ты не желаешь, - ну, я не знаю, доказать свои слова, что ли?
- Эмма…
Казалось, он снова начинал раздражаться.
- Ну, живей! Лайон-О[11], прыгай сюда. - Она громко и резко хлопнула в ладоши. - Хоп-хоп!
- Эмма!
- Что?
- Ты когда-нибудь видела пуму в джинсах Левис?
- Нет.
- Я тоже не видел. - Макс выглядел так, будто не мог решить, стоит ему рассмеяться или завыть.
- Хочешь сказать, ты должен… - Эмма оценивающе посмотрела на его джинсы.
- Да .
- О…
- И, если моя задница будет голой, детка, можешь быть уверена: твоя будет такой же.
Подбоченившись, Эмма сердито посмотрела на него.
- Разве ты притащил меня в такую даль не для того, чтобы продемонстрировать свое Фантастичное Превращение в Кугуара?
- Пуму.
- Все равно.
- Нет, не для этого.
- Тогда зачем?
- Я подумал, если ты закричишь, тебя никто не услышит.
Эмма моргнула.
- Вот это да, Макс, ты просто душка.
Ему хватило совести покраснеть.
- Итак, поскольку ты укусил меня и заразил каким-то там ферментом, я должна буду превратиться в пуму?
Макс кивнул.
- Будет больно?
Макс покачал головой. Его глаза не отрывались от ее шеи, жажда в них усиливалась с каждой секундой.
- Когда?
- Когда что? - рассеянно спросил он, медленно поглаживая место укуса.
- Макс, когда я начну изменяться?
- Я изменился в течение первых сорока восьми часов после укуса.
Эмма сочувствующе ахнула.
- Так вот почему ты уехал и никогда не возвращался? Потому что тебя укусили?
- Нет, меня укусили, потому что я должен был стать следующим Альфой.
Эмма потрясла головой.
- Отлично, теперь я совершенно запуталась. Скорее всего, я отравилась морепродуктами и в действительности сейчас нахожусь в больнице, во власти галлюцинаций и тужусь, сидя на унитазе, - пробормотала она.
Макс рассмеялся, полностью сосредоточив внимание на ее лице.
- Хочешь, докажу, что ты не спишь?
Скользнув одной рукой, он нежно обхватил ее грудь. От трения его большого пальца об ее сосок, она почувствовала, как в клиторе зародилось напряжение.
- Ох, боже мой, - прошептала Эмма. - Хорошо-хорошо, я не сплю.
Неохотно отстранившись от его ласкающей руки, она решила полностью сосредоточиться на вопросе собственного превращения в кошку. В нарастающем замешательстве Эмма потерла свой лоб.
- Тебя не затруднит поскорее объяснить все, пока мой мозг еще не взорвался?
- До меня Альфой был Джонатан Фриделинд. Его дочь не проявила свойств Альфы, поэтому было решено провести состязание, чтобы определить, кто достаточно силен, чтобы стать следующим главой. Саймон и я случайно услышали, как Мари со своими друзьями перешептывались о состязании, и мы оба записались, не предполагая, во что, черт возьми, мы ввязываемся, или какой будет награда. Джонатан забыл оговорить, что состязание только для Пум, на что я с раздражающей регулярностью указывал ему до тех пор, пока он не сдался и не допустил нас, - пожал плечами Макс. - Я пришел первым, Саймон - вторым. Некоторых беспокоил тот факт, что Саймон и я все еще были людьми, когда победили тех, кто был Пумой от рождения.
