Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
В: Таким образом, вы занимаетесь тестированием, чтобы собрать справочную информацию и заложить фундамент?
О: Совершенно верно. Это научный процесс: гипотеза (идея торговой системы), затем проведение экспериментов и так далее. Если я не могу проверить систему, я не стану применять ее для торговли. Если мы с вами нанесем на графики случайно выбранный индикатор, взяв любой отрезок времени и любую пару валют, имея в своем распоряжении гистограмму с числом столбцов не менее 5000-10 000, и закроемся в кабинете на полгода, мы сможем выстроить систему на основе одного-единственного индикатора. Главное для меня — проверка и проведение экспериментов. У меня нет предпочтений в отношении той или иной методологии, будь то фундаментальный анализ, анализ движения цен, анализ потока ордеров, торговля с учетом зон поддержки и сопротивления или астрология [смеется]. Если эффективность метода можно проверить на исторических данных, я приму полученные доказательства и признаю, что они как минимум подтверждают статистическое преимущество в прошлом. И хотя нельзя сказать, что результаты в прошлом однозначно определяют эффективность в будущем, они, несомненно, дают массу подтверждений методологии, которую я оцениваю. Если мы беремся применять систему, не имея статистического базиса, мы просто блуждаем наугад по Уолл-стрит, а что толку торговать наобум?
В: В какой мере вы обычно углубляетесь в прошлое, проводя тестирование?
О: Когда я заключаю краткосрочные сделки, которые занимают не более часа, то есть использую текущее состояние рынка, как правило, ограничиваюсь моментом появления евро. Мне нужно, чтобы условия на рынке в прошлом не слишком отличались от сегодняшних. Я не стану экспериментировать с 15-минутными графиками той поры, когда на рынке торговались немецкая марка, итальянская лира и испанская песета, поскольку это влияло на объемы. Поэтому я не заглядываю далее 2000-2001 годов. Если я экспериментирую с дневными графиками или еще более долгосрочными сделками, я могу углубиться в прошлое до середины — конца 1990-х. Но при этом возвращаюсь во времена трейдеров старой школы и старых добрых телефонов с дисковым набором. Если я погружаюсь в еще более отдаленное прошлое, мне становится не по себе.
В: Да, в те времена торги велись совершенно иначе.
О: Именно. Трейдеры записывали свои заявки, а размер часовых свечей валютной пары британский фунт/доллар США каждый раз составлял 100 пунктов. Мне кажется, нет смысла искать на рынке той поры сходство с тем, что мы видим сегодня.
В: В начале мы говорили о том, что вы уделяете первоочередное внимание техническому анализу. Стали ли вы в последние годы больше интересоваться новостями?
О: Еженедельно я составляю для себя своего рода шпаргалки или памятки по фундаментальным экономическим показателям — для этого я беру лист бумаги и записываю самую важную экономическую статистику по всему миру. Я собираю эти данные, используя бесплатные ресурсы в Интернете или платные сервисы вроде Bloomberg. Такие подборки я составляю регулярно.
Затем ламинирую эти шпаргалки и беру их с собой в душ по утрам — они отлично прилипают к мокрой стене — и изучаю и запоминаю экономическую статистику по всему миру. Поэтому, когда я занимаюсь долгосрочными сделками, к примеру, теми, что длятся от одного дня до одной, двух или трех недель, я понимаю, какие фундаментальные экономические факторы лежат в основе происходящего. Так, я знаю, что в Австралии по-прежнему сильна инфляция, а заработная плата растет очень быстро, что может заставить центральный банк повысить или удерживать на высоком уровне базовую процентную ставку. Я вижу, что экономика Японии наконец-то выходит из дефляционного периода и, возможно, в течение ближайших полутора лет процентные ставки здесь поднимутся. При этом экономические данные США говорят о том, что ФРС, скорее всего, придержит процентные ставки, а затем переключится на более либеральную кредитно-денежную политику. Фундаментальные экономические факторы дают мне дополнительную информацию при заключении долгосрочных сделок. Я практически не заключаю долгосрочных и краткосрочных сделок только на базе фундаментальных факторов. Но они могут повлиять на срок, в течение которого я буду держать позицию. Порой от них зависит степень моей уверенности в сделке. Отличный пример — нефть, я слежу за нефтью и наблюдаю за канадским долларом, который реагирует на ее цены. Фундаментальный анализ для меня — часть общей картины. Но, принимая решение о сделке, я никогда не опираюсь только на фундаментальный анализ.
В: Случалось ли, что фундаментальный анализ заставлял вас отказаться от сделки?
О: В известном смысле да. К примеру, я бы не стал шортить британский фунт против японской иены сколько-нибудь продолжительный период времени, зная, что разница между ставками процента приведет к значительным операционным издержкам, если я продержу короткую позицию на пару фунт/иена больше нескольких дней. Будучи в курсе фундаментальных факторов, скорее всего я не стал бы даже затеваться с подобной сделкой. Хотя в прошлом я заключал краткосрочные сделки на важных экономических новостях, например после выхода отчета о занятости в несельскохозяйственной сфере, я уже давно не занимаюсь этим. Думаю, сейчас это стало куда опаснее, чем прежде. На этом можно потерять огромные деньги, и это превратилось в своего рода махинацию в сфере розничного инвестирования — люди подбивают других попробовать такой метод, и это приводит к колоссальным убыткам. Это что-то вроде лотереи для тех, кто хочет быстро разбогатеть, психология поединка с игровым автоматом. Поэтому я редко делаю ставку на краткосрочные рывки в связи с экономическими событиями. Обычно я даю рынку успокоиться, а потом покупаю или продаю с учетом общей картины происходящего.
В: Любопытно, что вы заговорили о процентных ставках и издержках по поддержанию позиции. Учитываете ли вы этот фактор при краткосрочных сделках или только при долгосрочных?
О: При долгосрочных безусловно. Вместе со своим хорошим другом и торговым партнером Максвеллом Фоксом я провел исследование: мы отследили процентные ставки Банка Англии, Банка Канады, Резервного банка Новой Зеландии, Банка Японии, Федеральной резервной системы США и Национального банка Швейцарии с начала 1970-х, не помню точно, с 1974 или 1976 года, до сегодняшнего дня и нанесли на графики различия процентных ставок, а затем отследили среднемесячную цену спот по каждой паре валют. В целом мы обнаружили, что цена спот ощутимо отстает от изменений процентной ставки. Так в августе 1990 года разница процентных ставок по паре фунт/иена взлетела почти до 10,5 процента — это означает, что процентная ставка Банка Англии была гораздо выше, чем Банка Японии. Кажется, базовая ставка Банка Англии равнялась 15 процентам, а Банка Японии составляла около 4 процентов. Мы обнаружили, что после того, как эта разница снизилась до 10 процентов, цена спот продолжала расти, а значит, тренд спекуляций валютными активами отреагировал не сразу. Он меняет направление не мгновенно. Для этого ценам спот нужно время.
Поэтому, возвращаясь к вашему вопросу, я могу сказать, что, заключая долгосрочные сделки, я помню о том, что при росте или уменьшении разницы процентных ставок цене спот нужно время, чтобы догнать эти изменения. И все же она всегда стремится прийти в соответствие с разницей процентных ставок. Поэтому, если мне нужен фундаментальный инструмент для прогнозирования колебаний курсов валюты, это прежде всего разница процентных ставок между странами.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
