Катя в компании подруг вышла из клуба в тот момент, когда я на всех парахпримчался. Девицы с интересом посмотрели на меня, а Катя недовольно спросила:
– Опаздывал?
– Никак нет! – отрапортовал я. – Наблюдал издалека, с какими мужиками ты выйдешь.
– Ревнивый и глупый, – констатировала моя любовь, подхватила меня под руку и добавила: – Ты не забыл о похищении?
– Мешок на голову, веревки и наручники нужны?
– Не-е… Я сама пойду!
В квартире, медленно раздевая ее, я читал Пушкина, перепрыгнул на Лермонтова, а потом не читал ничего. Это, знаете ли, очень трудно – декламировать, когда тебя накрывает лавина ощущений… Бархатное тело податливо, мир медленно отступает со всеми своими проблемами, а возникающему ритму позавидовал бы любой поэт. Не спорю, возможно, кто-то способен разговаривать или петь песни в такой момент. К счастью, ни я, ни Катя к таким гениям не относились.
Даже не удосужившись одеться, мы смотрели телевизор. Происходящее на экране мало волновало хотя бы по той причине, что действо рук и губ продолжалось и ничто не могло отвлечь нас друг от друга.
Провожая Катю, я сообщил ей, что Андрей уезжает в Америку, и, возможно, навсегда.
– Ну он же мечтал об этом. Может, так и лучше, – заметила она.
– Наверное… Вот только количество друзей у меня начинает стремиться к нулю, – вздохнул я.
– Глупости! Ведь есть телефон, Скайп… – Катя поцеловала меня и тихо сказала: – Но знаешь… Тебе придется пережить еще один удар судьбы. На днях исполнится моя мечта – я еду в Париж на католическое Рождество. Еле уломала научрука своего! Отпустил под твердое обещание выйти сразу после Нового года.
– Да? – я не смог скрыть разочарования. – А мне хотелось поставить елку и встретить Новый год с тобой…
– Обязательно поставь! Я положу под нее парижский подарок. Ты хочешь отпраздновать Новый год по-семейному?
Я был ошеломлен намеком, но уверенно ответил:
– Именно так!
– Значит, у нас будет первый семейный праздник. Я вернусь не позже тридцатого.
Жизнь была великолепна. Буквально превращалась в сказку! Я обладал самой красивой женщиной в мире, стабильным доходом, практически дописал роман. Вот только отъезд Андрея вносил нотку диссонанса. Но Катя права: Америка – не Марс!
Глава 11
Андрей заявил, что в Америку уезжает тайно. Видимо, именно поэтому в аэропорту его провожало всего человек двадцать… Все слегка навеселе, но в пределах самой нижней нормы. Под распахнутым пальто моего лучшего друга виднелась тройка, увенчанная строгим галстуком. Ну а провожающие были одеты более свободно – нам ведь не лететь за рубеж. Естественные рукопожатия и похлопывания по плечу у трех девиц выплеснулись в истерические всхлипы. Вероятно, у них на Андрея имелись далеко идущие планы.
– Я все забываю спросить, – тихо проговорил Андрей, отозвав меня в сторонку. – Ты книгу закончил?
– Как тебе сказать… Вроде все на месте, но последнего душещипательного момента пока нет.
– Ты смотри! Заканчивай и срочно в редакции ломись. Можно и во все сразу. Пирожок, знаешь ли, должен быть горячим! И не забывай, что я твой самый добрый критик, – подмигнул Андрей. – Очень хочется дочитать до конца. И желательно на бумаге!
Я смотрел вслед другу, пока он не скрылся в коридоре, настолько длинном, что казалось, на другом его конце и располагается вожделенная Америка. Настроение сразу рухнуло ниже плинтуса, ведь запросто может статься, что мы больше не увидимся вживую. И это угнетало.
На следующий день я попрощался до Нового года с Катей, и стало совсем тоскливо. Пытался применить трудотерапию, но не писалось. Если верить Андрею, что я гениальный романист, то меня явно посетил творческий кризис! В ожидании вдохновения я решил прощупать несколько крупных издательств на предмет пристраивания своего опуса. Серии, соответствующие замыслу книги, были, и мне показалось, что книг в этих сериях даже слишком много. Тема издания для меня была неизвестна, и я полез на литературные форумы. Тут-то и выяснилось, что практически каждому редактору в день приходит от полусотни и больше полновесных романов. С такой прорвой за рабочий день можно успеть только свалить все в корзину. Скорее всего, так и поступают… Альтернатива – выбросить роман в свободный доступ, бесплатно. Тогда Андрей точно прилетит из Чикаго, чтобы убить меня.
Все проведенные исследования мнений интернет-сообществ не прибавили ни настроения, ни вдохновения. Но писать я не бросил – регулярно ходил в «Медузу», открывал ноутбук, перечитывал написанное, что-то исправлял, выверял события и тщательно обдумывал концовку.
Тридцатого декабря, когда я уже собрался уходить из кафе, ко мне вразвалочку подошел кавказец из тех самых и предложил:
– Выйдэм?
Чуть в стороне от кафе меня ждали еще пятеро гостей Москвы. Они стояли полукругом, отрезая мне путь к метро. Я вдруг подумал, что в последнее время подростки обнаглели по-черному. Каждый из этих, в общем-то, не представлял собой опасности в отдельности, но вместе это была стая зверенышей, без тормозов, мозгов и морали.
– Что-то ты одын суда ходышь тэпэр… – ухмыльнулся стоящий в центре.
Я спокойно посмотрел на него и ничего не ответил.
– Гдэ тваы друзья?
Я безразлично молчал и как будто наблюдал всю эту сцену со стороны.
– Ну-ка дай суды сумку! – обнаглел другой кавказец.
Вот тут меня переклинило. В сумке лежал ноутбук с единственным экземпляром романа! Хоть сдохни, а сохранить его необходимо! В кровь хлестанула волна адреналина, и я почти выкрикнул:
– Мои друзья всегда со мной! И очень любят делать вот так!
Шагнув вперед, я нанес удар кулаком в грудь самого наглого. Затем перехватил протянутую к ноуту руку, рванул ее на себя и ударил ногой третьего горного козла. Попал! Зажатая рука противника хрустнула, и я сделал шаг назад. Передо мной стояла уже только половина растерянных и деморализованных сопляков.
– Рекомендую доставить убитых в морг. Может быть, им там помогут.
И я пошел прямо на противников. Один из них упал на колени и закрыл голову руками, а двое шарахнулись в стороны. За спиной я услышал крик охранника кафе:
– Шакалье! Сейчас полицию вызову!
Я не оглянулся. Не думая ни о чем, добрался до метро и поехал домой.
Мама сразу почуяла неладное, спросила, что случилось, осмотрела меня и даже потрогала. Мельком взглянув в зеркало, я понял причину ее беспокойства: почти белые, бешеные глаза и анемичное лицо. Кое-как успокоив мать, я ушел к себе в комнату. И первое, что сделал, даже не переодевшись, – скопировал с ноута роман на флешку. А потом откинулся на спинку стула и застыл. Что, собственно, произошло? Я уложил за три или четыре секунды троих отморозков и до смерти перепугал еще столько же. Не скажу, что ожидал от себя подобной прыти, но по размышлении понял – нас действительно было трое против них. Ведь первым я применил любимый прием Андрея – с протягом в центр груди до хруста. А ногами великолепно дрался Игорь…
