Роза попыталась заговорить. Сказать, что тоже этого хочет. Но она уже чувствовала Леона ближе, чем когда-либо. Слова не давались ей; голос отказывался работать. Она не могла вытолкнуть ни звука через сжавшееся горло.
– Иногда мне кажется, что ты тоже потеряла память, – сказал Леон, медленно расстегивая джинсы. У Розы едва не остановилось сердце.
– Нет, вовсе нет. Просто… ты изменился. Все изменилось.
– Прости. – Леон столкнул джинсы с узких бедер, обнажая твердый член. Он был так красив. Откровенно мужественный. И такой… большой.
– За что? – сумела выдавить Роза из пересохшего горла.
– За то, каким я был раньше.
Леон наконец присоединился к ней на постели, немедленно придвинулся, притягивая ее обнаженное тело к своему. Его член был твердым и невероятно горячим на ее коже. Ощущение было незнакомым. И восхитительным. Леон оглаживал все изгибы ее тела своими теплыми большими ладонями, и это успокаивало. Роза больше так не нервничала. Но ее переполняло желание. Беспокойная, всеобъемлющая, смутная боль, которая грозила лишить ее последних сил. Если только она не получит больше… больше Леона.
– Что тебе нравится? – спросил Леон низким, глубоким шепотом, от которого кровь быстрее понеслась по венам.
– Ты, – сказала она. Это была чистая и глубокая правда.
– Но тебе должно нравиться что-то конкретное.
– Все, что ты делаешь. Все, что ты есть… этого я и хочу. Всегда хотела. – Признания лились из глубин ее души. И Розе даже не было стыдно.
– По-моему, ты ко мне слишком добра. Тебе бы стоило заставить меня уговаривать тебя. Или даже умолять. – Он придвинулся ближе и прижался жарким, открытым поцелуем к ее шее.
– Умолять скоро начну я, – задыхающимся голосом ответила Роза.
– Тебе не придется. Я весь в твоей власти, – прошептал Леон, – твой раб по доброй воле.
Он проложил цепочку поцелуев вниз по ее шее к изгибу груди; дыхание обжигало ее сверхчувствительные соски. Затем он обвел контуры одного затвердевшего бутона кончиком языка и тут же забрал в рот, посасывая. Роза ахнула и выгнулась на кровати; ощущения пронизывали ее, как стрелы, безошибочно достигавшие цели.
– Ты очень чувствительная, – сказал Леон хрипло; его губы изогнулись в улыбке. И не спрашивай, откуда я знаю. Просто знаю.
Роза ни о чем не смогла бы у него спросить, хотя бы потому, что слова как будто больше не поддавались ей. Мозг точно уже не мог собрать в кучку достаточно клеток, чтобы сформировать связную речь. Предложения были выше ее способностей. Леон изменил ее, превратил в существо, состоящее лишь из чувств и желания. Она не могла ничего делать, только ждать, когда на нее обрушится следующий поток ощущений.
И все же она сумела заговорить:
– От этого твое высокомерие только усиливается, надеюсь, ты это понимаешь?
– Как ты со мной мучаешься, – с улыбкой ответил он. – Понимаю. Но мне кажется, тебе мое высокомерие понравится.
Он переключил внимание на другую ее грудь, повторяя те же действия и посылая очередные стрелы удовольствия через все ее тело. Роза сдвинулась, развела ноги, потерлась о его бедро, ища хоть какой-то разрядки от возбуждения, которое все росло внутри.
– Какая ты нетерпеливая, – сказал Леон.
– Что поделаешь, – выдохнула она. – Поэтому работай быстрее.
– У меня есть всего один шанс на создание нового воспоминания о нашем первом разе. Если моя прежняя память не вернется, у меня останется только это. Так что я не собираюсь торопиться.
Губами и языком он проложил путь по нежной коже ее живота, по чувствительной плоти на внутренней стороне бедра, а потом провел языком прямо по ее влажным складочкам. Она вскрикнула; ощущения пронизывали ее тело, разрядка накрывала ее удовольствием, волна за волной. А когда все закончилось, Роза тяжело дышала, дрожала, готовая к продолжению. Готовая ко всему.
– Леон, – в отчаянии позвала она, – мне нужен ты.
– Я еще не закончил, – ответил он, снова вылизывая ее; его пальцы дразнили вход в ее тело.
– Я хочу познать тебя, – возразила Роза. – Я хочу… Все, что ты делаешь со мной, я хочу делать с тобой.
Она хотела попробовать на вкус каждый сантиметр его мужественного тела. Восхищаться тем, как он сложен. Погрузиться в давнюю фантазию. Наконец, через столько лет, пересечь финишную прямую.
– Нет. Теперь моя очередь.
И прежде чем она успела возразить, Леон ввел в нее палец, глубоко, в то же время продолжая дразнить ее умелым языком. Ощущение проникновения было для нее новым. И Розе оно немедленно понравилось. Ей нравилось чувствовать Леона внутри себя.
Он добавил второй палец, слегка ее растягивая и все еще продолжая дразнить ее клитор языком. Он не мог знать, что ей это нужно. Нужен момент подготовки, вступление. Однако каким-то образом он это почувствовал.
Удовольствие росло и росло, и Роза снова почувствовала себя на грани. Ей был нужен Леон. Весь Леон.
– Этого недостаточно, – задыхаясь, сказала она.
– Хочешь меня внутри? – спросил Леон. Слова звучали смазано, словно он наконец выпил, как хотел уже неделю. Словно Роза и была вином, по которому он так тосковал. Словно он был пьян ею, ее телом. Их желанием.
– Да, – ответила она.
Леон поднялся, разводя ее ноги, и наклонился глубоко поцеловать ее в губы, пока пробовал вход в ее тело головкой члена. Роза приготовилась; ее мышцы невольно напряглись, когда он втолкнулся внутрь. Боль пронзила ее тело, острая и неожиданная. Она знала, что может быть немного больно, но это было серьезнее, чем «немного». Но и Леон был большим мужчиной…
Роза вцепилась в его плечи, впиваясь ногтями в кожу и пытаясь перевести дыхание. Леон просто смотрел на нее; выражение его темных глаз невозможно было понять. Затем его бедра качнулись – Роза испугалась, что он отстранится. Но вместо этого он толкнулся глубже с низким стоном.
И они потерялись. В желании. В неодолимой, первобытной жажде, которая охватывала их целиком.
Она забыла о боли. О нервах. Обо всем, кроме отчаянного желания стать с ним единым целым. Роза водила пальцами по его сильной спине, до мускулистых ягодиц и обратно, обводя квадратную линию подбородка, глубокие складки у рта. Склонив голову набок, она целовала его шею, царапала зубами сухожилие, натянутое с силой, выдававшей, что Леон удерживает себя в руках из последних сил. Что он вот-вот потеряет контроль над собой.
Она чувствовала, как начинают дрожать его мышцы, как он приближается к финалу. Когда он потерял контроль, Роза последовала за ним. С возгласом она выгнулась, прижалась к нему; более глубокий, более всеобъемлющий, чем прежние, оргазм пронизал ее всю, и ее внутренние мышцы сжались вокруг Леона.
Он качнулся еще пару раз – сильно, резко, с рычанием на губах – и наконец достиг разрядки, крепко прижимая Розу к себе, пока все не закончилось.
