Титов прыгнул в воду, вода была по горло. Тело все вымокло, ноги еле передвигали шаг. Сотни красноармейцев, а с ними в атаку идти не страшно. На берегу хорошо видно отступление белых. Их фигурки потянулись на гору, не пытаясь вступить в огневое соприкосновение. Шаг за шагом, скоро вода отступила по пояс, а скоро с приближением к берегу сошла совсем на нет. На берегу громко кричалось «Ура!» Волна за волной атакующие углублялись на плацдарме.
– Ну вот, пошли, голуби ясные, на подъем поскакали. Получилось, значит, бежит беляк! Давай, орудия на гору тяни! Даешь Яковлево! Даешь Терши! – кричал Азин на боевые порядки.
Они шли вперед, делая значительные подвижки.
– Раз, два – взяли, – кричали батарейцы, подкатывая орудия на гору до деревни Яковлево.
Катили по воде вброд по реке Анзирке. Комдив Азин засел на колокольне церкви, превращенной в командный пункт. В воздухе с речного горизонта – орудийный гул красных кораблей, дерущихся с колчаковской речной флотилией.
– Сватка жаркая, брат на брата, русский на русского, ни своей, ни чужой крови не пожалеют. – говорил Чуйкову комдив Азин.
Чуйков тревожно нахмурился в лице, советовал, просил:
– Сюда из резерва надо еще одно орудие присоединить, без подмоги пропадем.
– Солнце как на горизонте поднялось, высоко. Самый раз с атакой на плечах завоеванный плацдарм расширить, – сказал на запрос Чуйкова Азин.
– Поэтому, товарищ комдив, разрешите мне с товарищем Якушевым на северную окраину новой Мурзихи на подстраховку батальон бросить. Мало ли чего – не удержим Новую Мурзиху.
– Добро, действуй, – распорядился комдив.
Василий спустился с колокольной лестницы вниз, вышел на улицу. На улице садился на коня, скакал на боевые позиции.
– Вот, ребята, белые впереди, мужайтесь, говорил Василий, добравшись до батареи, видя впереди белые цепи.
Кони кавалерии саблями рубились в кровь. С лошадей падали на землю изрубленные врагом красноармейцы. Казалось, вот-вот противник собьет батальон с завоеванных высот кубарем к реке Вятке. Погонит конной атакой на Анзирку. Там на крутом берегу всех порубят.
– Давай, Якушев, давай! – призвал Чуйков ординарца к бою.
Конь рыжий нес одетого в черную кожанку-куртку Петра, догонявшего вырвавшегося вперед Виктора Филина. Под гул стрельбы они вместе с юношей-командиром рубились в кровь. Ударами сабель с ветром сшибая с лошадей противника, отбивая у конницы противника высоту. Отряд комиссара полка Денисова рубил неприятеля с левого фланга. Фронт выравнивался в цепях. Полки продвигались вперед на пятнадцать километров по тракту на Елабугу. В воздухе с цоканьем копыт лошадей громыхало победное «Ура!».
После боя в глубоком овраге дымили серым дымком полевые кухни. Кололись солдатским нарядом дрова. Связисты тянули от командного пункта провода, устанавливая на позиции. В чугунных котелках варились щи. По окончанию варки повара разливали каждому из присутствующих по порции.
– Товарищ Чуйков, товарищ Филин, товарищ Яковлев, товарищ Гурьянов, присаживайтесь к котелку. Отведайте щей, – пригласил бодрый голос комиссара дивизии однополчан к столу.
– Ну что, ребята, отлично повоевали, теперь добротный обед. Добро пожаловать к боевому стол, – ответил на приглашение Пылаева Филин.
Виктор ел первую ложку щей. Вдруг вспомнил первую русскую революцию.
– Кажется, в мае 1906 года стою на барском мосту. Вижу, под мостом жандармы крутятся – человек шесть, кого-то высматривают. Я им кричу сверху, спрашиваю – арестовали кого? Мне в ответ – вон он!
– А ты чего? – оглянулся на Филина Пылаев.
– А они? – спросили Филина другие ребята хором.
– Побежали за мной, – улыбнулся Филин.
– А ты?
– Кричу фараонам – догони, попробуй!
– И догнали? – задал вопрос Пылаев.
– Не догнали.
– А там кого ловили, у реки? – поинтересовался у Филина Василий Чуйков.
– Ловили нашего брата революционера, точно не меня.
– Витя Филин взял огонь на себя. И как птица голубем взлетел в небеса. – рассмеялся тогда Филипп Гурьянов.
– Всю сознательную жизнь боремся за Советскую власть. За идею мировой революции, – объяснил Филин товарищам.
Тогда его упрекнули.
– Ты богач, за крошку муки в бой идем.
– Я отказался от своих родителей, – сказал коротко Виктор. – Вот, пожалуйста, началось, – услышав орудийную стрельбу со стороны противника, оторвался от миски Виктор Филин.
Владимир Мартинович Азин первым оставил полевую кухню, бросился бегом к батарее. На бегу он еле успевал отдавать приказы:
– Полковой комиссар Денисов, остаешься на высоте, здесь все на тебе. А ты туда, товарищ Чуйков, я – назад к Мурзихе, – успел передать приказ Азин.
– Там неспокойно, – слышался голос Василия.
– Спокойно теперь одно – на том свете только, – успел перекликнуться Денисов с Чуйковым.
Василий устремился к высоте.
– Бегут, бегут бойцы 43-го полка. Деру дали по всему фронту! Остановить некому!
– Дак чего же ты не остановил? – отзывался на крик юноши Василий Чуйков.
Со склона горы на расстоянии километра в сторону ползли белогвардейские цепи. Под ногами красных бойцов рвались пущенные противником фугасы. Бойцы в панике сбиваются в кучи. Бегут по сторонам куда глаза глядят. Игорь оседлал коня, скакал на выручку 43-го полка.
– Эй, придурки, вы чего делаете? Я никого не отпускал.
Открыл стрельбу в спину из нагана по бегущим. Один дезертир упал, покрякивая, на опаленную боем землю. После сразу разрядил обойму еще в двоих. Услышал с кургана грохот батареи товарища Матвеева, бившего в самую гущу в центр Мурзихи им на погибель. Конная сорокасабельная ватага Филиппа Гурьянова с развернутым красным флагом в головах мчалась на врага. На глазах Гурьянова несколькими винтовочными выстрелами сразило насмерть комиссара Пылаева.
Отряд Филиппа Гурьянова саблями начал рубку с врагом. Отряд Виктора Филина ворвался в поселок Армалы. На рассвете полк Василия Чуйкова в составе дивизиона Матвеева перешел на скаты горы, спустился на тракт, ведущий к селу Котоловка, наступая на север. Под ногами бойцов-кавалеристов, прицельно сшибая с ног коней на землю, рвались артиллерийские снаряды.
– Ты понимаешь, что происходит, товарищ Филин? Флотилия противника прорвалась по Каме к нам в тыл. Или наши товарищи по ошибке приняли своих за чужих. Моряки приняли своих за чужих!
– Дак что ж ты реввоентрибунал сюда не вызвал, Василий Иванович? – спрашивал Филин Чуйкова.
– Будет виновным трибунал, я сам лично разберусь, – заверил Филина Чуйков. – Там есть два орудия на высоте 232, – советовался Чуйков с Филиным, поднося к глазам бинокль, когда повторно поднялся на колокольню. – Чего думаешь, товарищ командир полка? Нужно конную разведку к батареям. Наверх, колокольне, поднять красный флаг. Гурьянов, Андреянов, давай конную разведку на фланг, – дал команду в трубку Чуйков.
