Вийя, обойдя щит, направилась к высокому, мощного сложения человеку, которого много раз видела во сне и только однажды — наяву. Он стоял к ней спиной в той части зала, которая, казалось, уходила в бесконечность, — Вийя не видела, где соединяются стены. Сбоку от него находился высокий холм, напоминающий ступенчатый сталагмит органического происхождения.
На вершине холма виднелось полукруглое образование, смутно напоминающее сиденье. Сердца Хроноса Вийя не могла видеть из-за приподнятой спинки этого «трона», но ясно ощущала его ауру, замутненную здесь той же мглой, что продолжала давить на мозг Вийи. Она протянула к Сердцу внутренний щуп, и до нее дошел предостерегающий импульс келли и посыл Иварда, несущий доверие и уважение. От эйя не было ничего.
— Мы называем это Троном Хроноса, — сказал Анарис — она не заметила, как он повернулся к ней. — Когда Сердце привезли сюда, верхушка была плоской, но потом она стала медленно видоизменяться — а последняя попытка изменила ее еще больше.
Вийя ответила не сразу, испытав натиск множества впечатлений. Эмоциональный спектр Анариса, представляющий собой странную инверсию многих тем, связанных у неё с Брендоном: необычный дебют, которым он открыл беседу, то, как он держался подальше от места, где пол обрывался вниз.
Она прошла вперед и остановилась. Здесь Палата Хроноса заканчивалась чем-то вроде громадного колодца. Пол окружал его, как овальный балкон без перил, а фокусом служил Трон, расположенный на самом краю. Свечение стен делало определение размеров колодца почти невозможным. В поперечнике угадывались какие-то ограничительные стены, но по вертикали никаких переделов не чувствовалось. Вопреки законам перспективы, колодец не казался суженным при взгляде вниз или вверх — просто уходил вдаль, несколько искривляясь.
Вийя повернулась спиной к бездне, с проблеском веселья уловив испытанное Анарисом легкое головокружение. Это хорошо. Это поможет соблюсти равновесие в разговоре — надо только не упускать из мыслей ощущения пропасти позади.
— Любопытное зрелище, — сказала она, и он ответил вспышкой иронии. Он знал, что она верно прочла его реакцию, но это его явно не беспокоило. Он подошел поближе, приняв как должное ее собственный гамбит и вынудив ее поднять на него глаза.
— Интересно, каким оно казалось урианам, — добавила Вийя, сознавая, что узкие глаза Барродаха по ту сторону Трона неотступно следят за ней.
— Если их извращенность равнялась человеческой, мне они представляются чем-то вроде червей, — сказал Анарис.
— Змеями? — Вийе они представлялись скорее крылатыми. Анарис слегка пожал плечами, саркастически глядя на нее. Извращенность, черви — всё это попытка компенсировать свою человеческую несостоятельность.
Вийя не сдержала смеха. Точно так же мог пошутить и Брендон. Сам Анарис не засмеялся, и его эмоции не изменились со ртутной переливчатостью, характерной для Панарха, но уголок его рта дрогнул, а взгляд заострился, напомнив ей их встречу в причальном отсеке.
— Сейсмическая активность часто наблюдается? — спросила Вийя, отказавшись от органического термина, первым пришедшего ей на ум.
— Это будет зависеть от вас. Почти все темпатические эксперименты с Сердцем Хроноса сопровождались конвульсиями. — Вийя чувствовала обостренную наблюдательность Анариса и понимала, что он намеренно употребил слово, от которого она отказалась. Ей стало не по себе — в другое время она сочла бы такой стиль беседы типичным для Дулу, но сейчас некогда было в это углубляться. Ставкой в этом фехтовальном поединке была ее жизнь. — То, что мы испытали в причальном отсеке, было до сих пор наиболее активным проявлением, — продолжал он, — и сопровождалось гибелью вашего предшественника — здесь, в этом зале.
В этом замечании содержалась, как минимум, одна угроза и одно предупреждение. Жалея, что рядом нет эйя, чтобы прощупать поглубже всех присутствующих, Вийя промолчала и попыталась разглядеть эмоции Анариса сквозь давящий темный туман.
— Впрочем, ваше темпатическое чувство уже, конечно, подсказало вам, что здесь опасно. — Снова юмор, на нескольких уровнях сразу. Вийя с легким шоком поняла, что Анарис, как и Брендон, принимает ее способность читать чужие эмоции как одно из условий дуэли. Мало того, он пользуется ее темпатией, чтобы передавать ей сообщения, которые секретарь его отца слышать не может. Чисто дулуская подоплека всего этого еще больше сбивала ее с толку.
— Это очевидно. — Вийя вспомнила слова Моррийона и добавила: — И не ограничивается этим помещением.
Анарис снова дернул ртом. Под юмором чувствовалось удовлетворение и повышенное чувство опасности, но не по ее поводу — общей для них опасностью был его отец.
— Я вижу, вы все прекрасно понимаете. Что же, давайте попробуем. — И Анарис указал на курган, напоминающий трон.
Эта фраза включила периферийную сигнализацию Вийи, вызвав яркое воспоминание: именно эти слова произнес Брендон Аркад, уводя команду «Телварны» из разграбленного зала Артелионского Дворца перед самым появлением тарканцев. Вийя держала себя в руках, но что-то, очевидно, проскользнуло сквозь её ослабевшую защиту, вызвав повышенное внимание Анариса и, что еще хуже, Барродаха.
Анарис после долгой паузы показал на техника за щитом:
— За эксперименты отвечает Лисантер. Сообщения и просьбы можете передавать через Моррийона, который приставит к вам специального человека.
Вийя ощутила горячий выплеск гнева и подавила желание обернуться к Барродаху, от которого он исходил. Эмоция была настолько сильна, что преодолела психическое давление станции и обострила у Вийи сознание опасности. Затем она поняла, что гнев направлен не на нее, а на Анариса, который держался с тем же юмором.
— Лисантер намерен начать эксперименты как можно скорее, — сказал Анарис и вышел, не сказав больше ни слова.
Вийя с облегчением отметила, что ее ошеломление немного прошло. Глядя вслед Анарису, она пообещала себе впредь следить за своими мыслями и эмоциями более жестко. Ради себя и своих людей она должна убрать Брендона и Арес как можно дальше из области сознания. Их все равно что нет — они не имеют к ней отношения.
Моррийон вышел из-за щита и сказал:
— Сейчас мы пройдем в лабораторию Лисантера. Следуйте за мной.
Вийя повиновалась, приноравливаясь к его мелкому шагу и быстрой походке Моррийона. Выходя из зала, она ощутила ненависть Барродаха, похожую на готовую к разряду молнию.
* * *
Ларгиор Алак-лу-Омбрик умолк, как и другие техники-бори, а дежурная прошла к коммуникатору, подающему сигнал срочного сообщения.
Лар перенес вес на пятки. Спина у него ныла, глаза горели. По приказу Барродаха они работали по две смены подряд, устанавливая для Лисантера добавочные компьютерные блоки. Говорили, что Барродах пойдет на все, чтобы добыть себе побольше стазисных заслонок.
Лар задумался, потирая губу пробником. Что это — просто страх или Барродах знает об этой дьявольской станции нечто такое, чего не знают другие?
